Курить.
Не жрать.
Не спать.
Завалить себя учебой.
Может тогда я успокоюсь и стану равнодушным.

---

А теперь я сижу и реву, потому что бля, бля, бля.
У меня нет слов. У меня их просто не осталось.
pay.diary.ru/~an-interesting-mutation/p16625715...

---

А я понял, что я псих, когда понял, что хочу еще раз пересмотреть "Искупление".

---

и отдельным псто.

---

псто любви к Микеле.
Давно я этим не баловался.

---

А вот вопрос, на который я до сих пор не могу найти ответа.
Почему так многие девушки стремятся найти свою единственную и вечную любовь и выйти замуж, а?

---

у меня два вопроса к умным мира сего.

вопрос первый: знаете ли вы хорошие, сиречь подробные и понятные для простого обывателя учебники органической химии? Очень надо, ибо я в ней ни бум-бум, а получать плохие оценки как-то не комильфо.

вопрос второй: знаете ли вы хорошие сайты с материалами по изучению английского языка, или, конкретнее, сайты, где можно найти и скачать аудио-уроки или передачи на английском?

---

А сегодня уже пятое, поэтому я это пишу.

Я люблю этого человека. Я совсем его не знаю, но очень сильно люблю, поэтому сейчас я плачу и улыбаюсь сквозь слезы, потому что надеюсь, что он, там, так далеко (и одновременно так близко), в Париже, счастлив. Он сейчас наверняка не спит, улыбается, смеется, говорит с кем-нибудь по телефону, слушает поздравления. И мне жаль, что я не могу позвонить ему и сказать...

С днем рождения, Микеле. Ты сегодня совсем взрослый, а еще такой маленький иногда бываешь, такой смешной и такой хороший. Ты невероятно творческий, очень умный, ты человек, которым я восхищаюсь, человек, с которым я хочу работать, человек, которому я хочу быть другом.
Я знаю, что у тебя все, так или иначе, будет хорошо, потому что у таких солнечных людей не может быть все плохо. Просто потому, что когда ты улыбаешься, мир становится чище и ярче, и это самое прекрасное, что может быть.
С днем рождения, Микеле. Будь счастлив, пожалуйста. Будь всегда счастлив.

---

Черт. Меня выносят заявки на X-men: RPS Kink Class
Я хочу прочитать девяносто процентов того, что там поназаказывали.
Там такие конфетки можно написать.

---

04.12.2011 в 16:01

Пишет  Nathalie R.:

Если вам дейтвительно нравятся мюзиклы, вы считаете несправедливым, что их обделяют вниманием и хотите поделится своими увлечениями - вы можете работать на мудьтифендомном радио и помогать в написании программ о мюзиклах. Если вас это заинтересовало - пишите на у-мыл Ашука или Nathalie R.


Перепост приветствуется.

---

Когда меня начинает раздражать человечество (не отдельные любимые мною индивидуумы, а общество в целом), я иду на кухню варить себе кофе и в тысячны раз перечитывать разговор Филиппа с одним из самых любимых мною персонажей - Карлом.

много, но важно (для меня)

— Действительно на все лето останешься? — недоверчиво спросил он после того, как мы свернули за угол.

— Наверное. Знаешь, я сегодня полдня думал, почему стал так редко к вам приезжать. И почему не задерживаюсь надолго. Полдня — это потому что не соображаю с недосыпа, на самом-то деле все просто.

— Ну-ка, ну-ка, — оживился Карл. — К разгадке этой тайны мне хотелось бы приблизиться. Одно время у меня была версия, что тебе с нами просто скучно. Но, честно говоря, сомневаюсь. По тебе, во всяком случае, не скажешь.

— Соскучишься с вами, как же. Проблема как раз в том, что мне с вами слишком весело. Нет, не так, при чем тут «скучно — весело»? Скажем прямо — рядом с вами я счастлив. И это как-то… неправильно.

— Почему?

— Это слишком просто — быть счастливым в вашем доме. И слишком хорошо. И заканчивается, как только я уезжаю. И снова начинается, в каком бы скверном состоянии я к вам ни вернулся. Щелк, щелк.

— И что в этом неправильного? — искренне удивился Карл. — Счастье — это всегда правильно, не зря момент, когда оно перестало быть естественным состоянием человека, описан таинственным свидетелем происшествия как изгнание из рая. А способ достижения счастья — дело десятое. Хорошо, если хоть как-то получается.

— Не такое уж оно десятое. По крайней мере, для меня. Я и так все время чувствую себя новым принцем Сиддхартхой, который в один прекрасный день вышел из дворца и обнаружил за оградой не только прокаженного, старика и похоронную процессию, но и кое-что похуже.

— Что ты имеешь в виду?

— Людей. Очень много так называемых обычных людей, которым кажется, что все вышеперечисленное — нормально и даже правильно. Что так и должно быть, потому что положено, и никто не отвертится, шаг в сторону — расстрел. Я-то, дурак, в детстве думал, все люди примерно такие, как вы с Ренатой. Ну, по большому счету.

— А они не такие? — наивно удивился Карл.

— Мой опыт показывает, что нет. К сожалению. Я тоже поначалу думал, таких, как вы, большинство, иначе быть не может, просто мне фатально не везет — сперва со школьными учителями и одноклассниками, потом с профессорами, сокурсниками, девушками, соседями, начальством и коллегами по работе… Долго верил, что с человечеством в целом все в порядке, просто я вечно нарываюсь на самые неудачные экземпляры, и если расстаться с очередной подружкой, сменить институт, уволиться с работы, ну или, не знаю, уехать в Тарту, ангелы наконец снова обступят меня плотным кольцом, я вспомню, каково быть одним из них, и жизнь наладится. А ни фига. То, что мне казалось трагическим отклонением от нормы, как показывает практика, и есть норма. Они все такие, простые и унылые, зато сильные и стойкие. И за священное право испоганить жизнь себе и ближним, как следует настрадаться, пожалеть себя всласть, состариться и сдохнуть будут сражаться до последнего, их с толку не собьешь. И что самое страшное, я не могу это изменить. При том, что вроде бы знаю, как надо, — не теоретически, а на собственном опыте. Какое там изменить, просто не превратиться в одного из них — и то оказалось непосильной задачей. Сам не заметил, как это случилось.

— Хочешь сказать, принцу не следует возвращаться во дворец в таком состоянии?

— Вот-вот. Не комильфо. И вполне бессмысленно — прежним-то я уже не стану. А для нынешнего меня быть счастливым — значит врать самому себе.

— По-моему, ты совсем запутался в этой своей печальной чепухе, — сочувственно сказал Карл.

— По-моему, тоже. Поэтому пообещал Ренате остаться на все лето. Вранье так вранье, подумаешь. Я уже устал от собственной честности. Тем более принц из меня совсем пропащий. В том смысле, что просветление мне явно не грозит. Вся инкарнация насмарку.

— Вообще-то, когда люди, выросшие в европейской традиции, начинают рассуждать о восточной философии, мы выглядим, мягко говоря, довольно забавно. Но — ладно, будем оставаться в рамках твоей терминологии. Так вот, пока для тебя самое страшное, что ты ничего не можешь изменить, ты не пропащий, а очень даже качественный принц. Причем сказочный. Нормальный человеческий принц в подобных случаях говорит: «Меня это не касается» — и интересуется у сопровождающего визиря, который час, чтобы не опоздать к дворцовому обеду. Жаль, что мне не удалось воспитать тебя избалованным, недальновидным болваном, — ты был бы гораздо счастливее. Но уж что выросло, то выросло.

— Чего я не понимаю, это как ты сам умудрился остаться таким, каков есть, — вздохнул я. — Ты ведь тоже рос в заколдованном дворце, Фрида и бабушка Анна, как я понимаю, создали все условия. Вырос, вышел на улицу и остался прежним или даже лучше прежнего, не знаю, мы с тобой не настолько долго знакомы.

— Судя по всему, я, в отличие от тебя, так и не вышел из дворца, — мягко сказал Карл. — Ну, может, из окна иногда выглядывал, но это не то. Я же вундеркинд был, этакий маленький Моцарт, и жизнь у меня была соответствующая, кроме музыки ничего толком не слышал и до сих пор не слышу и, надо думать, не услышу уже никогда. Ты вот говоришь: вышел из дворца, а там страшное — люди! А я до сих пор не знаю, что это такое — «люди». Несколько сотен человек знаю лично, и все очень разные, так что даже близкое знакомство с отдельными экземплярами не дает мне представления о том, что такое «люди» как множество.

— А когда ты просто выходишь на людную улицу, да вот хоть сюда, — я развел руки в стороны, привлекая внимание к проспекту Гедиминаса, на которой мы как раз свернули. — Или, ладно, здесь еще более-менее, а вот, скажем, на Садовое кольцо, мы же столько лет жили в Москве…

— Ну, выхожу, — флегматично согласился Карл. — И что?

— Тебя не накрывает? — я поморщился, порой отсутствие точной формулировки причиняет почти физическую боль. — Не понимаешь? Когда их так много — очень похожих, себя не помнящих, безрадостных, почти слепых, почти безъязыких, но твердо уверенных в собственной правоте, — их слаженный хор, их картина мира накрывает с головой и вдруг оказывается твоей единственной реальностью, разве нет? Такая тоска, такая тяжесть, и все многообразие возможностей вдруг становится пустым обещанием…

— Пожалуй, я действительно не понимаю. Ничего меня не «накрывает». Возможно, потому, что я никогда не выхожу на людную улицу целиком. Большая часть меня в это время остается, как ты выражаешься, «во дворце» и занимается делом. И не только в это время. Вообще всегда. Целиком я, кажется, только играю.

Ну да, да. А что я, собственно, хотел услышать? И сам всегда догадывался, что единственный путь к спасению — быть при деле. Легко сказать, но непросто осуществить. Не всем так везет, как Карлу, который при деле практически с рождения, всюду таскает за собой свой невидимый, зато и неприступный волшебный дворец, как улитка — раковину. А тем, кто живет рядом с ним, время от времени удается посидеть на пороге, и это не просто «лучше, чем ничего», как говорят в таких случаях, а по-настоящему круто. Неудивительно, что у Ренаты, как только она к нам попала, прошло желание удавиться в чулане, неудивительно, что я сам всякий раз оживаю, переступив порог их теперь уже общего дома, каким бы несчастным бесчувственным чурбаном с загубленной жизнью не чувствовал себя по пути.

— Мы быстро идем, — заметил Карл, когда мы свернули на улицу Вильняус. — До автобуса еще целых пятьдесят минут, а остаток пути займет максимум пятнадцать, даже если сбавить темп. Суми-думи?

Киваю, невольно расплываясь в улыбке. Эспрессо с медом, espresso su medum, — три года назад, когда ресторан «Помодоро» только открылся и мы с Карлом пришли сюда впервые, я случайно оговорился, читая меню. Новое название так понравилось нам обоим, что теперь мы регулярно наведываемся сюда за очередной порцией «суми-думи» и пьем подслащенный медом кофе, несмотря на приторный вкус — здешний бариста излишне щедр, лучше бы приворовывал, ей-богу.

— Они его еще подают? Хорошо, что некоторые вещи не меняются.

— Ага. А некоторые меняются. Например, цена — теперь на полтора лита дороже. Но это мы с тобой переживем.

— Да хоть на три, — храбро согласился я. — Они же, зайчики такие, столы на улицу вынесли. Думал, еще никто не почесался открыть сезон. А они — уже!

— Специально к твоему приезду. Вчера еще не было, я мимо проходил… Так на чем мы остановились?

— На том, что ты всегда таскаешь за собой свой невидимый дворец, как улитка… Нет, прости. Об этом я только думал. Вслух не говорил.

— Уже сказал, — улыбается Карл. — Твоя правда. Именно это я и пытался тебе объяснить. Единственное, чего я опасаюсь, — ты наверняка думаешь, причина в музыке.

— Ну да, — кивнул я, шаря по карманам в поисках портсигара. — Сам говоришь, ничего кроме нее толком не видишь, то есть не слышишь, что в твоем случае одно и то же. Это все решает.

— Просто так удачно совпало, что именно музыка оказалась делом моей жизни. Это прекрасное и, самое главное, простое дело. «Простое» — в смысле, очень конкретное. Сколько себя помню, мне всегда было понятно, чем я хочу заниматься. Еще ни одного музыкального инструмента в глаза не видел, а уже мечтал поскорее научиться «делать музыку». Знал ответ на самый главный вопрос «зачем я?» задолго до того, как смог его сформулировать. И что немаловажно, все вокруг были в курсе, что в связи с этим следует предпринимать. Обучение музыке — давно сложившаяся традиция, известно, как следует поступать на каждом этапе, причем главное условие — «работай» — полностью соответствовало моим насущным потребностям, никаких внутренних противоречий. Так что в этом смысле моя жизнь была очень простой, как у зверя лесного. Никаких вопросов, сплошные ответы, внятные и однозначные. Мало кому так везет. Видишь ли, дело жизни не так уж часто может стать профессией. Иногда для него и названия-то нет, и примера никто не подаст, и сам не додумаешься, пока не попробуешь, не поймешь, а все на свете перепробовать — жизни не хватит. Та еще лотерея.

— Вот-вот, — мрачно поддакнул я. — Только, думаю, у большинства людей никакого «дела жизни» нет вовсе. У меня, кстати, тоже. За тридцать лет и три года ни одного выдающегося таланта обнаружить так и не удалось…

— Погоди, а при чем тут «выдающийся талант»? — удивился Карл.

— А как? — я удивился еще больше.

— Это мой дурной пример тебя с толку сбивает, — вздохнул он. — Говорю же, мне просто повезло, все так удачно совпало: и внутренняя потребность, и природные данные, и хорошие учителя. У меня, сам знаешь, множество талантливых коллег с выдающимися способностями и такой школой, что хоть плачь от зависти. Тем не менее у большинства из них нет никакого, как ты выражаешься, «волшебного дворца». Окажись они здесь, тебе было бы с кем обсудить все скорби мира. А один из самых прочных «дворцов», какие я когда-либо встречал, был у баяниста дяди Жоры из Клуба железнодорожников в городе Нижнем Тагиле.

— О господи. Туда-то тебя как занесло?

— В юности я, знаешь, не выбирал, куда ездить на заработки. В Нижнем Тагиле я, между прочим, читал прекрасные лекции о Фрескобальди, и люди на них ломились, там крошечный зал, так они на подоконниках сидели и в проходах стояли, до сих пор горжусь… Ладно, неважно. Важно, что даже на фоне остальных работников тамошнего клуба дядя Жора выглядел довольно посредственным исполнителем. Но это не мешало ему жить в радости и мире с собой. И почти ничего не знать о жизни, которую принято называть «реальной». Он ее просто не замечал, потому что, как и я, был целиком захвачен музыкой, которая переполняла его до краев, а что получалось на выходе — дело десятое. Не всем же срывать аплодисменты.

Я недоверчиво покачал головой. Ясно, что аплодисменты тут ни при чем, кто бы спорил. Можно быть непризнанным гением, пожалуйста, сколько угодно. Но бездарный баянист из клуба в качестве примера — это, на мой взгляд, как-то слишком.

— Дядю Жору, — сказал я наконец, — мог бы приберечь до худших времен. Я пока не настолько нуждаюсь в утешении.

— А я тебя не утешаю, с чего ты взял? Просто рассказываю, как обстоят дела. В конце концов, Марианн Норт тоже не была гениальной художницей.

— Кто-кто?

— А я тебе не рассказывал? Это женщина, которая нарисовала пуйю.

— Прости, что она нарисовала?

— Пуйю. Пуйя — это такая трехметровая голубая трава. Собственно, бывает и выше. Растет в Андах. Окружена легендами — дескать, от нее исходит ослепительное сияние, и листья у нее как стальные мечи, и цветет она раз в полторы сотни лет, а время от времени самовоспламеняется и сгорает, чтобы потом возродиться из пепла…

— Правда, что ли?

— Понятия не имею. Я же говорю — легенды, за что купил, за то продаю. Так вот, в девятнадцатом веке европейские ботаники очень хотели заполучить хоть какое-то изображение этой загадочной гигантской травы. Но добраться до нее не могли — все-таки Анды, край света, еще и в горы карабкаться надо. Так и остались бы без пуйи, если бы не храбрая английская старушка Марианн Норт. Она, видишь ли, всю жизнь рисовала растения. А что, приличное занятие, достойное хобби для старой девы из хорошей семьи. Ну то есть считалось, что это хобби, я-то понимаю, что рисование оказалось делом, которое поглотило Марианн целиком. Звезд с неба она, прямо скажем, не хватала, но ученые ботаники ценили ее труды, поскольку мисс Норт была чрезвычайно внимательна к деталям. От них она и узнала про пуйю, которую никто из европейцев в глаза не видел. Решила, что это безобразие, и отправилась ее рисовать.

— В Анды?

— Вот именно. Причем ты имей в виду, это середина девятнадцатого века. Путешествие на другой континент — дело непростое, особенно для хрупкой, болезненной, вдобавок ко всему почти глухой дамы пятидесяти с лишним лет от роду. Но Марианн бровью не повела. Собралась и поехала в Южную Америку. Сперва на корабле через Атлантику. Потом нашла проводника и поднялась в Анды, на высоту четыре тысячи метров. Ехали на мулах, а на некоторых участках пути приходилось идти пешком по бездорожью и волочь на себе груз. Ничего, добралась и мольберт дотащила. Нарисовала картину «Голубая пуйя и мотыльки». И благополучно привезла ее домой, на радость британским ботаникам, здоровенным мужикам в самом расцвете сил, которые полагали путешествие в Анды совершенно неосуществимым.

— Круто, — вздохнул я. — А картинку-то ты видел?

— Нашел в интернете репродукцию. Поскольку я не ботаник, никакого впечатления она на меня не произвела. Картинка как картинка. И сама по себе пуйя — ничего особенного. Гигантская голубая трава, да, но видел я в своей жизни и более удивительные вещи. Надеюсь, добавлять, что это не имеет решительно никакого значения, не обязательно?

— Обязательно, — мрачно сказал я. — А то история о беспримерном подвиге как-то незаметно превратилась в историю о тщетности. Столько усилий, и все зря. Ну вот разве что британские ботаники стали немного умней, чем были прежде. Но на новую эпоху в развитии науки это происшествие все равно не тянет.

— Ты ничего не понял, — улыбнулся Карл. — Говоришь о тщетности, потому что считаешь результатом картину, которая, безусловно, не стала главным художественным или научным событием столетия. Но картина — вовсе не результат, а просто повод начать действовать. Простая, конкретная цель, за которую легко зацепиться, чтобы встать и пойти.

— Хорошо. Что в таком случае результат?

— Опыт, конечно. Марианн, вернувшаяся домой из Южной Америки, отличалась от леди, которая когда-то отправилась в путь. Новая Марианн знала, каково быть человеком, которому нипочем корабельная качка, тряска на муле, тяжелый груз, крутые подъемы и разреженный воздух. Можно сказать, она сама и есть результат. Возвращаясь к твоей давешней метафоре, Марианн собственными руками выстроила для себя волшебный дворец, стены которого защищали ее от любых невзгод. Готов спорить, эта леди даже не осознала трудностей путешествия. Не читал ее дорожных дневников, не знаю даже, вела ли она их, но уверен, жалоб там не сыщешь. На что жаловаться счастливому человеку? А Марианн, не сомневаюсь, была счастлива в пути и настолько захвачена происходящим, что физические нагрузки, перепады температуры, давления и другие не менее объективные факторы попросту перестали на нее влиять. Думаю, она даже насморк ни разу не подхватила. Что это, если не магия? Подлинная, без обмана.

— Какая хорошая история, — негромко сказал кто-то из-за моего плеча.

Я обернулся, но увидел только спину прохожего, неторопливо удаляющегося в сторону проспекта Гедиминаса. Полы его длинного черного пальто трепетали на ветру, как пиратские флаги.

— Он мимо шел и остановился послушать. — улыбнулся Карл. — Как рассказчик, я был крайне польщен, сам понимаешь. Но вообще-то я для тебя старался, а тебе история мисс Норт не слишком понравилась.

— Понравилась, — вздохнул я. — Но…

Я хотел сказать, что в конечном итоге старушка Марианн все равно вернулась домой и в свой срок умерла от старости и болезней, так что — какая разница. Но вовремя прикусил язык. Карл, в общем, и без меня в курсе, что все люди умирают. Даже принцы и принцессы в своих волшебных дворцах, окруженных зарослями голубой гигантской травы. И я не могу это изменить, как, впрочем, и все остальные условия задачи, данной нам в ощущениях.

---

я люблю эту прелесть

17.09.2011 в 20:44

Пишет  Alvilda:

Милая дракула-штука. Надо перепостить.)))
Хоть я, есс-но, не со всем тут согласна.

27.06.2011 в 21:13

Пишет  Feliks the Great:

Дракула: любовь сильнее смерти. Кто есть кто. Часть 1
Внимание, дальше будет нечто бессмысленное и беспощадное. И фоточки.
Вы предупреждены, поехали.

Примечание: мюзикла еще в природе нет, поэтому все, что будет ниже, исключительно мои и Джейн домыслы. Не исключено, что Камель Уали (создатель) всю эту шнягу прочтет и решит назло нам сделать все наоборот.

Итак, начнем по порядку.

Сюжет.
Судя по списку персонажей, Стокер нервно курит в сторонке. Все остальные, когда-либо писавшие хоть что-нибудь про Дракулу и вампиров, где-то рядом с ним. Хотя на эпическую битву "Сорси vs. Миллениум" я бы посмотрела, да.

Персонажи.
Напоминаю еще раз - канон нервно курит. Поэтому есть расхождения, дополнения и исключения.

Дракула, которого играет Голан Йосеф.

Чернобров, мачист, Раду.
Не поет в спектакле, хотя петь умеет - их с Грегом совместное страдание хуйней на две с половиной минуты это доказало. Хуйней страдает чуть реже, чем остальные. Это плохо, Голан, страдай хуйней чаще!
Опознается - на первых фотосессиях по закосу под дворецкого из "Семейки Аддамс" (Вещи при нем не обнаружено), в последнее время оброс, возмужал и показывает зубы. Правда, это не мешает ему делать лицо "Кто вампир, я вампир? Я пуфыстая розовая няфка!"
Плюс если вы видите брове - это, скорее всего, Дракула. Или Блейн. Или Брежнев.
Фоточки:
Тут он справа. Хотя какая разница.

Няшка мод он.

И еще раз няшка.


Мина Мюррей, играет Натали Фокет(т).

Милейшая девушка, про которую пока ничего толком не понятно. Хуйней она не занимается, за кадром в основном делает покерфейс, так что поклонники просто тихо фапают.
Охренительно красивая, но не слишком эмоциональная. Это типа хорошо, у них и так есть Грег и Локо (см. ниже), должен же там быть хоть кто-то адекватный, чтобы крутить пальцем у виска.
Любоваться:
Дракула пытается добиться от нее _не_покерфейса_.

Крупный план. Всем дрочить!



Джонатан Харкер, играет Жюльен Локо или как там его фамилия правильно пишется.
По книге с него все и начинается, плюс он канонный жених Мины и один из главных дракулоубийц, попутно еще юрист и просто няшка.
Пока что он просто няшка. Известен дикими выражениями лица и страданиями хуйней. Плюс в нем, по ходу, умер экскурсовод: если на видяшке кто-то много говорит по-французски, задает всем вопросы, тыкает на все пальцем и много рассказывает, это стопудово Локо.
Рисует рисуночки про остальную труппу (себя эта скотина предусмотрительно не нарисовала), делает нечто типа мультика в стиле южного парка, который, по-моему, сам и озвучивает.
Опознается по странному выражению лица и глазищам. Единственный парень в труппе, которому не обломно бриться. Периодически делает рыбак-фейс.

О_О

Кажется, он зевает.


Люси Вестенра, играет Анаис Делва.

Охуенна, охуенна и еще раз охуенна.
И еще раз охуенна.
И еще.
Опознать легко. Рыжее и без бороды - Люси. Опционально - бигуди, тилепончик, Дракула.

Труселя!

Локо ПЫРИТ.


Абрахам Ван Хелсинг, он же Эмрик (или как его там) Рибо.

Суров. Эпичен. Я даже не знаю, кто эпичнее, он или Пуазон (см. ниже). Хуйней страдает редко, но метко. Делал "биби" в машинке.
На групповых фотках его достаточно легко отличить от Сатин (см. ниже).
1. Найдите на групповой фотографии роковую брюнетку.
2. Найдите у роковой брюнетки лицо.
3. На лице найдите щетину/усы/бороду. Если нашли - поздравляю вас, это Ван Хелсинг. Если не нашли, скорее всего, это Сатин. Но не факт.
Он как бы интересуется, не вампир ли вы случайно.

С Локо на телефончик =)

Он и Сатин. Осторожно, не перепутайте их.


На этом канон благополучно кончается. Продолжение будет =)

01.07.2011 в 04:28

Пишет  Feliks the Great:

Дракула: любовь сильнее смерти. Кто есть кто. Часть 2

Да, Дракула тоже не понимает, что он здесь делает, потому что эта часть будет про тех персонажей, которых Камель Уали взял откуда-то с потолка. Стокер про них не писал, я точно знаю, я его читала.

Ангел, он же Флоран Торрес.

Что он там делает - непонятно. На данный момент известно, что он будет выходить во время смертей и в финале. Пока он просто молча няшен.
Меня пугает его вечная небритость, божемой, в Раю что, бюджета даже на поюзанный "Жилетт" не хватает?! Хотя французы, да, что я хотела...
Судя по фоткам, он всего этого панически боится. Бедняжка. С другой стороны, с такими-то фанатками...
Опознать его достаточно сложно. Прежде всего, нужно найти небритого блондина. Дальше сложнее, потому что там есть еще и Сорси, и у меня такое чувство, что в каком-то там колене они родственники. Надо искать озадаченное/удивленное/испуганное выражение лица и крылышки. Вообще, видим крылышки - говорим "Ангел", говорим "Ангел" - видим крылышки. Чаще всего на куртке или кроссовках. И нет, я не говорю про тот страусиный ужас из первой фотосессии, тем более что он был даже не на Ангеле. По неясным причинам любит показывать зубы, видимо, это заразное.
Сейчас вампирам сделают атата.

Ангел Бибер!!! Йоу, чуваки!

Ангел, розовые щипцы для волос, сиськи Деборы.


Пуазон, она же Лола Цес.

Знойная женщина, мечта поэта
Судя по информации с официального сайта, она представляет собой эмоции Дракулы. Кроме того, она "ребенок в теле взрослой женщины". То есть ясно, что ничего не ясно. На данный момент у Пуазон есть розовые волосы и кукла по имени Виктор.
Как опознать: вы ее и так ни с кем не перепутаете.
В цивильном


Локо (слева) и Виктор

И, наконец, боевой раскрас.


Сатин, которую играет Джини (Жини?) Линь.

Повторяюсь, я бы на месте труппы оторвала бы Локо кое-что за его рисунки и кое-куда вставила.
Совесть Дракулы, если верить все тому же официальному сайту. То есть в отсутствие Сатин Дракула резко становится бессовестным. А потом долгими зимними вечерами она его пииилит. Совершенно эпическая женщина, мне кажется, у нее есть хитроплан. И она единственная из этой боевой троицы подходит на звание невесты Дракулы.
Неуловимая, блин, ее фоток, наверное, меньше всего. Даже Лола чаще фоткается.
Опознается либо по рогам (на сцене), либо по шапочке/кепке. Кепку она, по-моему, гопнула у Грега, или она там у них одна на всех... В общем, главное отличить Сатин от Ван Хелсинга, что затруднительно, ибо на особо неудачных кадрах они оба похожи на китайских рокеров.


И в цивиле:


И наконец гвоздь программы!
Сорси, он же Грегори Дек.

"Потерянная душа Дракулы", вампир-гермафродит. Что он должен делать - непонятно, пока что он ходит по сцене на каблуках (на полусогнутых) и пугает всех диким макияжем. И небритостью. И кружевной рубашкой.
Кроме того, чемпион Франции по спортивному ебалайству. Если на видео кто-то: поет в шланг, целует Ван Хелсинга в щечку, булькает колой, уворачивается от кисточки гримера (и весь этот список в одном видео, прошу заметить) и занимается какой-нибудь еще подобной невъебической хуйней, значит, это Грег. То есть нет, остальных тоже на хуйне ловили, но чтобы на такой и так часто - неее.
По части диких рож соперничает с Локо, причем, кажется, в последнее время уже ведет. По этим рожам и опознается, ну, еще макияшш, ирокеззз, каблуки, рыжая борода... вне сцены - рыжая борода, кепка, прическа "я перепивший одуванчик".

С Дракулой. Это надо видеть. И слушать.


Солдат спит, служба идет =)


И в заключение - как все эти люди выглядели до Дракулы. Сможете всех опознать? х) четверо сверху левые, есличо х)

---

Вот вам прекрасное, а я иду собираться и приводить себя в порядок, а то уже целый час сплю на ходу, не комильфо, нет.

---

а сейчас моя самая-самая любимая гифка с Фло.

---

Когда утро начинается с кофе и фиков, оно предвещает хороший день.

А сейчас риторический вопрос: Микеле, ты прерывался на сон и снова вспомнил, что у тебя есть фотоаппарат, да?

слабонервным не лезть

---

воооот! вооооот! всем авторам (и мне в первую очередь) на заметку. прочитать и выучить, как Библию или Уголовный Кодекс Российской Федерации.

03.12.2011 в 00:01

Пишет  Santonica:

03.12.2011 в 00:00

Пишет  Tati-san:

Технические записки.
про наше, бето-авторское, или бесценные правила для начинающего графомана.
За текст огромное спасибо Ольге Громыко.

Нудные азы писательства. Опытным коллегам не читать, и так все знаете.

- если можешь исчерпывающе описать ситуацию в трех словах, выкинь остальные пять.
- если видишь тавтологию или повтор, вначале убедись, что синоним не утяжеляет предложение. Если это так, лучше переформулировать мысль, чем загромождать текст.
- если не уверен в значении слова, погугли. Иногда узнаешь удивительное.
- если ты маешься, не желая приступать к "скучному" куску текста, попытайся понять, почему он тебе скучен, и найди "изюминку", которая его оживит. Не пиши его единственно ради того, чтобы заполнить дыру. Она все равно останется дырой, только с буковками. Каждое описание природы, погоды и трапезы должно играть на сюжет (задать настроение, провести аллегорию и пр).
- не бойся глагола "было" пару раз на страницу. Без разницы, что там говорят эстеты. Среднему читателю важнее читабельность, а не авторские выкрутасы в попытках избавиться от этого несчастного слова. Иногда читаю и прямо вижу, как автор плакал, но давил его в попытке выглядеть профессионалом.
- два слова подряд на одну букву нормальны и допустимы, три - если нет других вариантов. Три слова подряд, начинающиеся с одной приставки, допустимы только если это явный художественный прием, а не случайность.
- куда больше раздражает постоянно повторяющийся глагол "сказал" в диалоге. Лучше напиши, что герой при этом делал. Читатель сам догадается, что эту реплику герой не попой просвистел.
- если одному тестеру не нравится/не понятно то, что нравится/понятно тебе, шли тестера лесом. Если этот фрагмент не понимают/не одобряют два тестера, сходи в лес сам.
- не описывай героя единым блоком. Раскидай описание по первым 2-3 страницам, для лучшей усвояемости. Если сделать это позже, читатель успеет сформировать свой образ, и потом фиг в него вдолбишь правильную длину волос и размах плеч.
- по максимуму правь ошибки, даже если это просто опечатки. Чем чище текст, тем внимательнее корректорский глаз. Редакторов, которые перепишут корявость, в издательстве нет, это миф. В лучшем случае - тупо выкинут абзац.
- имена героев должны заметно различаться. Читатель может не запомнить, что имя одного героя Оыгакнцгпкцгупк, но никогда не спутает его со вторым - Васей или Диком.
- оценивай текст зрительно. Он должен быть елочкой, а не кирпичом (поясняю: диалоги+короткие абзацы, а не сплошной жуткий описательный абзац, где взгляд начинает скакать через одинаковые по длине строчки, не имея зацепок).
- паразитами бывают не только слова, но и целые фразы, и раздражают они куда сильнее. Типа "уронил свою челюсть от изумления". Если тебе кажется, что ты что-то такое уже писал, воспользуйся поиском по тексту.
- выложи кусок текста в режиме "только для себя" в ЖЖ или дайрик. Когда видишь его на другом фоне другим шрифтом, резко обостряется чувство прекрасного, легко замечаются и правятся мелкие корявости.
- лучше выделить слово курсивом, чем заглавными буквами. Читается приятнее, внимание привлекает с тем же успехом.
- почти все вышеописанные правила можно нарушать, если ты твердо знаешь, зачем это делаешь, и это работает на текст - а не на авторское эго.

---

Народ, а такой вопрос - я кому-нибудь нужен на Новый Год?

---

я вот не знаю... ржать, что ли, уже?)

---

по-моему, это прелесть)

---

не удержался.

02.12.2011 в 17:25

Пишет  Nathalie R.:

Это просто gnksfjnsdfjnsdf !! Спасибо.

02.12.2011 в 17:22

Пишет  Ашука:

Разбираем Микеля))
А дальше - по заявочкам Х)) Для  Nathalie R. - Микель.
Подпись направлена вверх - отношение к жизни позитивное, полон оптимизма, полон энегрии, стремится добиться поставленных целей, легко справляется неудачами, аки феникс.
Подпись длинная - настойчивый, упрямый, усидчивый (оО), несколько придирчивый. Но опять так, может это "рабочая" подпись?
Сложно сказать теоретик или практик, ибо подпись, даже разделенная надвое не особо отличается. Хотя заглавная буква выделяется, можно сказать что больше все-таки интеллектуальная деятельность.
Заглавная буква по амплитуде сильно отличается - он требователен к себе, к окружающим, капризен. Крупные буквы дальше в подписи - добродушный, доверчивый, излишне добрый человек, наивный, излишне добрый.
Буквы округлые - добрый, мягкий. Более мягкий в начале отношений.
Все буквы связаны - логичность, последовательность мышления.
Умеренно уверен в себе.
Украшения в подписи невероятное количество Х)) - мы хвастливы и приукрашиваем свои достоинства. Но это не факт, правда, потому что такие же подписи могут быть у людей с богатым воображением, у творческих людей.
Подпись размашистая - стратег, глобальное мышление.
Расстояние между буквами приличное - человек щедрый.
Толщина нажима меняется - сексуальные уклоны воображения, эмоциональность.
Вертикальная линия в середине подписи - тяжело дается переход от появления идеи к ее реализации.
Пишет неровно, буквы "скачут" - эмоциональный, несдержанный, мб неуправляемый и неуравновешенный.
Петельки я подписи - показатель упрямства, своенравия,"зацикленности" на идеях, проблемах.
Подпись нагружена - человек создает себе много проблем в жизни, "делает из мухи слона".
Подпись неразборчивая, трудно прочитать - эгоизм, не заботится о том, поймут его или нет.
Подпись далека от "шаблона" букв - стремится внести разнообразие в жизнь, приверженец романтизма. Творческий человек.
Сложная натура.
Наклон букв в подписи разнотипен - это связано с контрастивостью, капризностью, неустойчивостью чувствования, порывистостью, аффективностью, несдержанностью, разбросанностью в целеустремлениях.
Подпись гармонична - хотя буквы и неправильны - но все они смотряся органично. Это степень одаренности личности, развитие интеллекта и культуры.
Если подпись имеет удлиненное начало, то в зависимости от
степени проявления данного признака можно судить о степени своенравия,
самоуверенности, а также деспотизма обладателя подобной подписи.
Амплитуда явно уменьшается от начала подписи к ее концу, это означает, что работоспособность, энергия, интерес и другие качества человека также снижаются от начала к концу деятельности. У таких личностей может иметься склонность к раздражительности, утомляемости.
Некоторые буквы соединены общими элементами - склонность накапливать дела, чтоб решать несколько сразу, не тратя время на них по отдельности. Стремится вести несколько дел одновременно. Скорее всего - сангвиник.