как же прекрасна радуга, но ты прекрасней её (с) Nino
Подумала, что хочу, чтобы этот текст лежал здесь тоже. Да, это только первая глава. Но я ее люблю.
Suits!AU
Роберт Левандовски - успешный футбольный агент. Он живет в Дортмунде, работает в агентстве "Клопп и партнеры", успевает всё и даже больше. Определенно, жизнь удалась.
Но он даже не подозревает, что проведение собеседований на должность личного ассистента изменит его жизнь целиком и полностью.
Он пожалеет - но ему понравится.
Crazy in love
-1-
У Роберта Левандовски был План.
Именно так, с большой буквы П.
План отличался невероятной точностью и детализацией. Он включал в себя такие важные пункты, как: «закончить академию спорта в Варшаве в двадцать два года», «стать уважаемым футбольным агентом в двадцать семь», «жениться в тридцать три», «создать собственное агентство ближе к тридцати семи» и «завести троих детей — двух мальчиков и девочку».
Кроме того, План подразумевал, что Роберт Левандовски знает, что делает. С вечера он записывал в ежедневник список дел — настолько подробно, насколько это было возможно. Роберт просыпался в половине седьмого утра, до половины восьмого бегал в Вестфаленпарке, возвращался домой, принимал душ, завтракал, пил кофе, просматривая сводку спортивных новостей на айпаде, выбирал один из нескольких десятков костюмов, одевался, поправлял галстук, вызывал шофера и к девяти утра был на работе.
Работал он в футбольном агентстве «Клопп и партнеры», которое считалось наиболее крупным в Северном Рейне-Вестфалия, и это в очередной раз доказывало, что более подходящего места для Роберта Левандовски найти было невозможно.
Если бы мы с вами могли заглянуть в ежедневник пана Левандовски на сегодняшний день — 13 октября, четверг — то обнаружили бы, что список дел несколько отличается от привычного.
Вместо списка рабочих встреч с точным указанием места, времени и приблизительной продолжительности, там значилось «собеседования с кандидатами».
Ниже была приписка плохо читаемым почерком «Леви, зараза, найди себе уже ассистента, я не могу следить за твоими делами, у меня есть СВОИ!!!»
Строчкой ниже, почерком Роберта Левандовски значилось: «Найду. И — Матс, прекрати читать мой ежедневник».
Строчкой ниже: «уже почти прекратил. Не будь таким идеальным».
Еще ниже: «я сказал — прекрати».
Эта запись объясняет, почему в четверг, тринадцатого октября, Роберт Левандовски назвал шоферу адрес отеля Radisson Blu и поехал в сторону совершенно отличную от своей работы.
К слову, до отеля Роберт мог бы дойти и пешком, поскольку жил недалеко, однако он справедливо полагал, что на все важные встречи надо являться на машине и никак иначе.
До начала первого собеседования у него оставалось еще около получаса, поэтому Роберт попросил шофера остановиться у входа в Старбакс. Пан Левандовски очень любил кофе, но еще больше — любил качественный кофе, и уж совсем сильно — качественный крепкий кофе, четыре шота эспрессо, соевое молоко, один кубик тростникового сахара. Далеко не каждая кофейня в Дортмунде могла удовлетворить его требования, поэтому как минимум несколько раз в неделю Левандовски оставлял деньги бариста в Старбаксе и получал за это кофейный напиток, который устраивал его в той или иной степени.
С утра кофейня была набита битком, и Роберт в очередной раз порадовался, что предпочитает пить кофе в машине. Стоя в очереди, он то и дело посматривал на часы.
В 08.50. девушка в розовом пальто заказала карамельный латте с двойной порцией сиропа. Роберт поднял брови.
В 08.53. молодая мама с годовалым ребенком на руках попросила американо и шоколадное печенье. Роберт понимающе вздохнул.
В 08.55. парочка сонных подростков непонятного пола и возраста заказала капучино и назвалась столь же бесполыми именами, лишив Роберта возможности определить их гендерную принадлежность. Он только хмыкнул.
В 08.58. деловая леди на десятисантиметровых каблуках, не отрываясь от телефонного разговора, потребовала себе эспрессо, моментально окинула взглядом ассортимент сэндвичей и недовольно сморщила нос. Роберт позволил себе улыбнуться.
В 09.00. очередь наконец добралась и него.
— Вам как обычно? — улыбнулась девочка с двумя задорными светлыми косичками, — американо, четыре шота эспрессо, соевое молоко и тростниковый сахар?
— Все верно, — согласился Левандовски и не смог не улыбнуться в ответ.
— Отлично, гранде… О, кстати, вам сегодня везет. Вы у нас сотый клиент за утро, поэтому ваш заказ бесплатно. Прикольно, правда? Наверное, это судьба. Ну, что бесплатный кофе уходит нашему постоянному посетителю.
Роберт неопределенно пожал плечами. В судьбу он не верил. По его мнению, все в жизни подчинялось двум богам — Планированию и Работоспособности. Судьба же казалась ему набором случайностей, которые невозможно предсказать, и которые, в свою очередь, не имеют никакого значения.
Роберт Левандовски еще не знал, насколько он ошибался.
В четверть десятого, когда он уже пил свой кофе, сидя на заднем сиденье автомобиля и лениво листая резюме потенциальных ассистентов, ярко-желтый двухколесный велосипед свернул со Петер-Пауль-Рубенс-штрассе на Маттиас-Грюневальд-штрассе. Молодой человек на велосипеде прибавил скорости, поправил кепку с надписью BVB и торопливо окинул взглядом окрестности.
Ни одной полицейской машины поблизости не наблюдалось.
Молодой человек улыбнулся и начал насвистывать мелодию, в которой, при определенной доле воображения, можно было распознать очень фальшивое исполнение гимна дортмундской Боруссии.
Роберт допил свой кофе.
Велосипед ехал по Маттиас-Грюневальд-штрассе.
Судьба неумолимо приближалась, и ее совершенно не волновало, что футбольный агент Роберт Левандовски ни капельки в нее не верит.
***
В восемнадцать лет жизнь кажется простой, как пять пфеннигов. Столько планов, что кружится голова — весь мир расстилается перед тобой дорогой, автомагистралью А1, и ты несешься по ней на своем красном феррари и не планируешь сбавлять скорость.
Где-то к двадцати ты понимаешь, что давно свернул в сторону, заплутал в районе Бремена, красный феррари слегка потрепался, бензин на исходе и пора бы уже найти подходящую автозаправку. Но ты все еще слепо веришь, что тебе хватит скорости дотянуть до конца.
В двадцать два начинаешь чувствовать себя так, будто по автомагистрали носятся все, кроме тебя, а ты — единственный неудачник, который заранее не купил себе карту автодорог Германии, положившись на собственное (разумеется — отсутствующее) чутье.
В двадцать три обнаруживаешь себя без денег, без планов, без работы, снимающим квартиру вместе со своим другом детства…
Ах, да, самое главное — с тремя пакетами кокаина в желтом рюкзаке из мерча дортмундской Боруссии.
Удивительно, но даже в такой печальной атмосфере Марко Ройс умудрялся не унывать. Собственно, уныние вообще не было ему свойственно. Он легко расстраивался из-за четверки по математике, но забывал о ней мгновенно, стоило только выйти за ворота школы. Пересчитывал оставшиеся до зарплаты деньги на карточке, но переставал думать об этом, когда улыбался симпатичной девчонке на другой стороне улицы.
Нервничал из-за продажи наркотиков — но радовался хорошей погоде, ветру в волосах и отсутствию полиции в обозримом пространстве.
Полиция, конечно, была лишней. Когда Томас отдавал ему пакеты с наркотой, он сказал: «только не попадись, и, считай, деньги уже у тебя в кармане».
Так и сказал, да. «Не попадись, Ройс, я же знаю, какой ты рассеянный. Radisson Blu, третий этаж, номер 315»
Марко, честно сказать, не слишком внимательно его слушал. Его голова была забита совсем другими вещами. Например, тем, как он потратит полученные деньги. В первую очередь он планировал отдать долг Марио, потому что нельзя же вечно занимать деньги у своего друга. Даже, если он лучший.
Марко Ройс приближался к отелю со скоростью пятнадцать километров в час. На часах было 09.30 — он планировал приехать точно вовремя.
В 09.47 он затормозил около входа в отель, оставил велосипед на стоянке и с уверенным видом зашел в холл. Марко точно знал — если чувствуешь себя полным идиотом в месте вроде дорогого отеля — делай вид, что ты здесь по полному праву. Тогда тебя точно никто не остановит. Это правило работало безотказно даже в те далекие времена, когда они с Гетце проникали в ночные клубы для совершеннолетних — а это, поверьте, куда более сложная задача.
В 09.50 он подошел к лифту, нажал кнопку вызова и сунул руки в карманы рваных джинсов. В такое раннее время в холле почти никого не было — все либо спали, либо еще не заехали. Кроме него, у лифта стоял только один тип в неприметном сером костюме, но Марко не обратил на него никакого внимания. Первые несколько секунд.
Потом посмотрел внимательнее. Потом занервничал.
Уж больно этот тип не был похож на человека, который обычно носит деловые костюмы. Скорее на… Ну, вы знаете… Тех типов, которые носят форму с нашивками, пистолет в кобуре и любят фразу «руки вверх, вы арестованы».
На полицейских, в смысле. Полицаев. Копов.
Определенно на тех, с кем Марко очень не хотел встречаться.
Не то чтобы Томас не предупреждал его о такой возможности. Наверняка, предупреждал — Марко смутно помнил, что Мюллер трепался по поводу наркоконтроля, отслеживания потенциальных покупателей высшего звена и полицейских рейдов. Но Марко везло — всегда везло, он был жутко везучим парнем, и знал, что в этот раз ему повезет тоже.
Ну… Вплоть до момента, пока не оказался в одном лифте с полицейским в штатском.
Марко нервно поправил лямку рюкзака. Ему с трудом удавалось сохранять полное спокойствие. Его хваленое везение грозило закончиться прямо здесь и сейчас.
Видит бог, когда он думал о том, что его — чисто гипотетически — могут забрать в полицию, то представлял себе совершенно другие ситуации.
Превышение скорости на супер крутой гоночной тачке.
Неудачная попытка пролезть в самый дорогой закрытый клуб Дортмунда, куда вход только по приглашениям.
В конце концов — секс в общественном месте (никогда такого не было, но Марко допускал такую возможность).
Но попасться в руки полицейских с пакетами кокаина в рюкзаке? Слишком банально.
Марко было особенно обидно, что это был рюкзак с логотипом дортмундской Боруссии. В конце концов, его любимая команда не виновата, что у нее такой дурацкий фанат.
Ройс зашел в лифт. Чувак-похожий-на-полицейского зашел за ним следом. Он вовсе не смотрел на Марко и был, кажется, увлечен перепиской в своем смартфоне.
Марко вдохнул. Выдохнул. А потом — исключительно на всякий случай — нажал кнопку пятого этажа. Эта простая уловка показалась ему гарантом надежности.
В кино крутые чуваки постоянно так делали.
«Ну, на самом деле» сказал внутренний голос, который в жизни Марко Ройса обычно отвечал за логику и рассудительность и большую часть времени просто спал «даже если этот тип — полицейский, он может быть здесь просто так. Откуда ты знаешь, что он тут из-за тебя? Может быть у него здесь любовница».
Мысль была здравой. Встречи с любовницами в дорогих отелях вполне вписывались в представления Марко о повседневной жизни простых полицейских, которые он в основном почерпнул из американских телесериалов.
Лифт ехал медленно, и Марко, буквально заставлял себя вдыхать и выдыхать. Он искоса разглядывал в зеркале отражение чувака-похожего-на-полицейского.
Очень хотелось поверить, что это случайность. Что это ничего не значит. Что он сейчас спокойно поднимется на пятый, спустится обратно на третий, посмотрит в сообщении номер нужной комнаты, отдаст наркотики, получит деньги и уйдет. Простой алгоритм, ничего сверхсложного. С таким способна справиться даже обезьяна, если ее хорошо выдрессировать.
А Марко Ройс — немного умнее, чем дрессированная обезьяна. Ведь так?
Внутренний голос презрительно молчал.
Лифт остановился на третьем этаже и, тихо звякнув, открыл хромированные двери. Чувак-похожий-на-полицейского вышел.
Марко выдохнул. Ничего страшного. У него тут свидание. Просто свидание. Обычное, простое такое, нормальное свидание. Как у людей.
Он крутил эту мысль в голове два этажа наверх и успел подумать даже о том, что давно не виделся со Скарлетт. Вот у них нормальных свиданий точно не было больше полугода. Если не считать свиданиями те вечера, когда Марко приезжал к ней с бутылкой неплохого вина, а потом они занимались сексом.
На пятом Марко вышел и вернулся к лестнице. Сердце стучало где-то в районе горла, и ужасно кружилась голова — от волнения, не перерастающего в тревогу только ценой неимоверных усилий.
Задача была простой. Марко уже пару раз доставлял наркотики — он не занимался этим слишком часто, но иногда срочно нужны были деньги на оплату квартиры, или еще что-нибудь такое, раздражающее, гнетущее и неизбежное, и тогда эти легкие деньги казались спасением.
На них можно было подсесть, как на сами наркотики. Так же просто.
Ройс спустился на третий этаж и уже хотел потянуть на себя тяжелую железную дверь, которая вела в коридор отеля, но на секунду замешкался. Он остановился на лестнице, и в тишине лестничной клетки отчетливо услышал голоса из коридора:
— Нет, он точно будет здесь. Третий этаж. Три пакета. Да ну, что мы, сами одного мальчишку не возьмем? Пока вроде не опаздывает, но уже практически…
Марко замер, как сурок. Потом сделал шаг назад. И еще один. И еще.
Потом ринулся бежать.
Пробежав лестничный марш, он оступился, влетел коленом в железные перила и, кажется, порвал джинсы. Лестница недовольно загудела, а сам Марко зашипел от боли, как рассерженный кот.
Слишком громко.
Дверь третьего этажа открылась, пропуская в темноту холодного лестничного колодца теплый свет из коридора.
— Стоять, полиция! — оглушительно сказали сверху.
Марко, конечно, не остановился — он был не совсем идиотом. Припустил, как заяц, прыгая через три ступеньки, с трудом удерживая равновесие. Потянул на себя дверь, ведущую на второй, и только тут подумал, какая эта глупая идея — в длинном коридоре его слишком просто поймать, никуда не скроешься. На первом, впрочем, спрятаться было бы ничуть не проще — у выхода из отеля небось тоже дежурит полиция, схватят еще на подлете.
Он буквально пролетел половину коридора, чуть не врезался в девушку на высоких каблуках, которая выходила из лифта, и тут же нырнул в металлическую коробку за ее спиной, торопливо нажимая на кнопку, будто надеясь, что от многократного повторения двери закроются быстрее.
Те несколько секунд, которые лифт поднимался со второго на третий, Марко не дышал.
Ему просто нужна комната. Одна комната. Один гребаный номер. Томас же говорил ему, ну, ну, точно говорил, и в сообщении потом еще раз прислал.
«Важный клиент» говорил Томас.
«Ты только не перепутай, Ройс» говорил Томас.
Со стороны лестницы послышались чьи-то голоса, и Марко снова понесся вперед, пытаясь в череде номеров отыскать нужный. Ну номер, номер, номер, какой же номер, почему он всегда забывает числа тогда, когда это особенно важно, как во время теста по математике на первом курсе университета, это всегда происходит невовремя…
310? 311? 312? 315? 317?
Кажется, этот.
Марко открыл дверь — да что там, он буквально вломился в нужную комнату — и замер, прижавшись к ней спиной. Он дышал быстро и тяжело, как загнанная лошадь, и несколько секунд никак не мог перевести дыхание, даже взгляда от пола не отрывал.
Потом оторвал.
Мужчина в темном костюме поднялся из-за стола и смотрел на Марко очень недовольно.
— Вы опоздали, — сказал он вполголоса, — плохое начало. Но проходите, раз уж пришли. Напомните, как вас зовут?
«Что-то не похож он на чувака, который балуется наркотой» заторможенно подумал Марко.
И сделал шаг вперед.
***
Это был второй день собеседований на должность ассистента футбольного агента в агентстве «Клопп и партнеры». Собственно, это многое объясняло.
Например, то, что Роберта тошнило от кандидатов. Почти физически. Они были одинаковыми, словно Левандовски каким-то чудовищным образом переместился в постапокалиптическую реальность, заполненную идеальными клонами успешных студентов.
Все, как один — в темных выглаженных костюмах (дорогих, но не слишком, ровно настолько, чтобы это смотрелось престижно, но не роскошно), с тщательно оформленными резюме, в которых обязательно значился хороший университет, участие в конференциях, два или спортивных проекта, какой-нибудь сертификат, связанный со спортивным менеджментом. Каждый из них мог сходу назвать состав дортмундской Боруссии или мюнхенской Баварии, без запинки оттарабанить средние зарплаты игроков — из тех, которые можно было найти в открытом доступе — или перечислить руководящий состав того или иного клуба.
Некоторые — особо одаренные — даже могли назвать любимого футболиста. Если это был кто-то из игроков прошлого, то Роберт мысленно ставил галочку в списке положительных качеств.
«Прекрати выбирать» сказал ему Юрген вчера вечером, когда Роберт рискнул пожаловаться «тебе просто нужен ассистент. Не копия тебя самого, не тот идеальный парень, из которого вырастет гениальный агент. Прямо сейчас тебе просто нужен помощник. Достаточно, если он не будет путать документы».
У Роберта была своя точка зрения на этот счет, но высказывать ее он, конечно, не стал.
Очередной кандидат опаздывал уже на десять минут. Роберт откинулся на спинку кресла и потер виски.
«Не придет через пять минут» решил он «пусть катится к черту, мне нужен кофе. Много кофе. И, наверное, аспирин».
Если бы рядом был Матс Хуммельс, он бы обязательно добавил «и секс, Левандовски, тебе нужен кофе, аспирин, и секс»
Слава богу, что Матса Хуммельса рядом не было.
Роберт следил за стрелкой на наручных часах с каким-то болезненным любопытством: успеет или не успеет? Минуты шли. Кандидат все не появлялся.
Роберт уже готов был встать и уйти, когда дверь распахнулась.
— Вы опоздали, — сказал Левандовски, поднимаясь из-за стола и недовольно морщась, — плохое начало. Но проходите, раз уж пришли. Напомните, как вас зовут?
И только потом как следует рассмотрел этого парня.
Он был странным.
Нет, не так. Он был абсолютно нормальным. Если бы Роберт столкнулся с ним на улице, в парке или кофейне, то не обратил бы никакого внимания. Таких пацанов на Дортмунд — вагон и маленькая тележка. Тощий, рыжий, в узких джинсах, из тех, что нынешняя молодежь скупает пачками. Из-под плотного ворота черной толстовки ворох веснушек рассыпается по бледной шее. Такой контраст — белое, черное, рыжее. Черный рюкзак. Желтая кепка. И глаза — зеленые, напуганные, как у кота, который сбежал от драки.
Не похож он был на кандидата. Совсем не похож. Абсолютно. На все сто процентов.
— Марко… — начал парень и закашлялся, как после долгого бега, — Марко Ройс. Вот. Ой. Извините.
«Извините» было своевременным — Ройс врезался коленом в железную вешалку. Потом неуверенно сдернул лямку рюкзака с плеча, сел на стул и поставил рюкзак на колени. Нервно подергал железную собачку молнии. Зачем-то покосился на дверь.
Левандовски не помнил, была ли фамилия «Ройс» в списке кандидатов на должность его ассистента. Наверное, была. Наверное, он слишком устал, чтобы помнить всех, кто грезил о карьере успешного футбольного агента, миллионах долларов и известных клиентах.
И, совершенно точно, он слишком задолбался, чтобы следовать заранее написанному протоколу проведения интервью.
— Я так понимаю, — Роберт кивнул на кепку, — вы за Дортмунд болеете?
— А? — Марко Ройс посмотрел на него ошалевшим взглядом, — а, ну да. За Дортмунд. Ну, это же естественно, знаете. Типа: я тут вырос.
— И как вам последний матч?
— Ой, да как обычно, — Марко поморщился, — а то вы не знаете, смотреть больно. Проиграли Байеру опять — не в первый раз, ну так и не в последний. И ничего не изменится, пока не хватит смелости поменять состав.
Он нервничал — то и дело косился на дверь, барабанил пальцами по столешнице и смотрел на Роберта искоса, то кидая на него короткий взгляд, то снова отвлекаясь. Потом сообразил, наконец, снять кепку — стянул ее, волосы тут же взъерошились хохолком надо лбом, и Ройс стал похож на недовольную птицу.
«На дятла» решил Левандовски «он похож на дятла».
— И чем вам так не нравится состав? Хороший состав. Крепкий.
Роберт даже практически не кривил душой — состав был действительно ничего себе. С плохими футболистами он и работать бы не стал, а процентов тридцать нынешнего старта дортмундского клуба числились в списке его клиентов.
Ничего себе. Хороший, крепкий состав.
Но ничего выдающегося.
— Угу, такой же крепкий, как растворимый кофе на автозаправке, — Ройс дернул плечом, — вы вообще видели, как они играют? Да моя бабушка играла бы в нападении лучше. Про вратарский вопрос я вообще молчу. Не, ну Бюрки, конечно, приличный вратарь, он… Старается. Но с такой защитой, как у нас, ни один вратарь не вытянет. Ему бы в какой-нибудь другой клуб уйти, вообще не понимаю, чем думает его агент.
Роберт остолбенел.
— Что-что вы сказали?
— Агент у него, говорю, дерьмовый.
— Очень интересно. Это чем же?
— Ну как, — Марко даже удивился и сел на стуле поудобнее, — мог бы найти ему нормальный клуб. А он не ищет.
— «Нормальный»? Я смотрю, вы Боруссию очень любите, — язвительно заметил Роберт.
— Люблю. Просто трезво оцениваю. И команду, и вратаря.
— И агента?
— Агента тоже. Хотел бы я на него посмотреть, наверняка скучный тип, который не заботится о своих клиентах.
На несколько секунд Роберт натурально потерял дар речи.
— Вы сейчас серьезно?
— Я? Абсолютно серьезно. Вы случайно не знаете, кто у него агент?
— Случайно? Знаю. Я.
— А?
— Я. Я его агент, — не удержался и ехидно добавил, — абсолютно случайно, разумеется.
Повисло неловкое молчание.
— О. — глубокомысленно сказал Ройс и замолчал снова.
Он медленно заливался краской — от шеи до кончиков ушей — и, кажется, сам этого не замечал. Наблюдая за ним, Роберт испытывал какое-то почти мстительное удовольствие.
— Ну тогда извините, — наконец сказал Марко и прижал рюкзак поближе к груди. Снова оглянулся на дверь.
— Нет, ничего, это даже мило, — Роберт хмыкнул, — ладно, не заморачивайтесь. Я могу пережить то, что вы мне нахамили.
— Я вам не хамил, — упрямо запротестовал Ройс.
— Да неужели? Вы только что назвали меня дерьмовым агентом. Это вписывается в ваши представления о вежливости?
— Ну так я же не знал, что вы — агент Бюрки.
— А если бы знали — не сказали бы?
Марко Ройс честно задумался.
— Нет, все равно сказал бы. Я же так думаю. Глупо было бы врать.
— Вот я и говорю, — подытожил Роберт, — вы мне хамите.
Несмотря на происходящее, Ройс ему скорее нравился, чем нет. Он отличался от всех тех, кто приходил на собеседование и мямлил однообразные, будто бы заранее заученные ответы. Он был другим. И это затягивало.
Немного помолчали. Роберт рассматривал Ройса. Ройс рассматривал собственные руки.
Неправильный он был кандидат. Неуверенный, дерганный, хамоватый, одетый, как шпана, Ройс никак не подходил на роль ассистента в респектабельное футбольное агентство. Стоило отказать ему прямо сейчас, выкинуть резюме в мусорку и забыть.
И все же… Все же Левандовски медлил. Ройс чем-то напоминал его самого, в те далекие времена, когда Роберт только закончил академию и пробовался во все агентства Варшавы, какие получалось найти. В те годы ему отчаянно не хватало шика и уверенности в себе, зато самоуверенность лезла из ушей, и она была знатно приправлена упрямством, упорством и бешеной работоспособностью.
Ему казалось, что он видит это в Марко.
Ему хотелось увидеть это в Марко.
Потому что он не был похож на всех остальных.
— Ладно, — сказал Роберт наконец и полистал записи в своем блокноте, — ну… Что вы можете мне сказать о трансферном рынке Германии?
Ройс опешил. Он поднял голову, и Роберту на мгновение стало неуютно от его растерянного взгляда.
— А что я должен вам о нем сказать?
— Ну… Как вы оцениваете ситуацию? Пусть не в Дортмунде, про него вы знаете, я понял. В Баварии, например?
— Эрнандеса купили, — глубокомысленно изрек Ройс.
— Спасибо, я в курсе. Что-то еще?
— Ну это они зря, — объяснил Марко, пожимая плечами, — им защиту надо укреплять, но Эрнандес… Какое из него укрепление. Денег потратили дофига, а смысла — ноль. Тем более, Атлетико только рады были его сплавить.
— Раскройте мысль, — попросил Роберт заинтересованно и откинулся на спинку кресла.
— Ну смотрите, — Ройс вздохнул и озадаченно почесал нос, — Атлетико продали Гризманна, так? Им сейчас нужно не оборону укреплять, а решать кризис атаки. Так?
— Предположим.
— Поэтому Эрнандес им там, как собаке пятая нога. Логично? Пока логично. Но! Он же и тогда уже был сломанный, а немецкий чемпионат принципиально отличается от испанского. Вылечится — так его снова поломают. А вот у Баварии как раз проблемы с обороной, и им нужен кто-то, кто смог бы играть на постоянной основе.
— И что вы предлагаете? Покупать защитников у своих же? Так ведь не продадут.
— Ну зачем сразу у своих, — Ройс смешно фыркнул, как еж, — во-первых, есть академии. И вот не надо мне сейчас говорить, что они бесполезные, там хорошо учат. Во-вторых, всегда есть вторые дивизионы, что у нас, что… Ну я не знаю… В АПЛ, например? Купили бы кого-нибудь там и натаскали бы под себя. Было бы дешевле и эффективнее, чем покупать распиаренного испанца, который даже не играет, потому что хрустальный.
— Любопытная точка зрения, — искренне сказал Левандовски.
Он не был согласен с Ройсом — по разным причинам — но тот, по крайней мере, мыслил не так банально, как большая часть выпускников, которые приходили к нему на собеседование.
Они все поголовно боготворили то Месси, то Роналду, мечтали подписывать крупные контракты с известными клубами и где-то в фантазиях уже представляли, как будут пожимать руку Флорентино Пересу.
Роберту не хотелось их разочаровывать, но работа агента включала в себя не только вечеринки, футбольные матчи, распитие дорогого шампанского со звездами и нехитрую математику во время пересчитывания миллионов на карточке. Там было много неприятного.
Сорванные сделки. Безнадежные попытки договориться с клубом, академией, трансферным директором и самим чертом.
Те дни, когда ты срываешься среди ночи, чтобы вытащить очередного пацана, решившего, что он невъебенная звезда, из скандала. Когда договариваешься с прессой. Когда сидишь на работе с утра до ночи, пытаясь согласовать с юристами условия контракта, а потом едешь на очередную встречу и стараешься никого не убить.
Те дни, когда ты работаешь. Работаешь. Работаешь. Снова работаешь.
И может быть, когда-нибудь, все эти бессонные ночи окупятся, и ты сможешь пожать руку Флорентино Пересу.
— Вы готовы к ненормированному графику? — спросил Роберт и захлопнул свой блокнот.
Кажется, он был готов принять самое недальновидное решение в своей карьере.
— Чего? — спросил Ройс и нахмурился, — так, подождите. Слушайте, а… Сейчас. Минуточку. Извините, мне нужен…
Он заерзал на стуле, достал из заднего кармана джинсов телефон и практически уткнулся в него носом. Потыкал на кнопки. Что-то прочитал. Посмотрел на Роберта. Потом снова в телефон. Снова на Роберта.
Побледнел.
— Слушайте, я… — начал он, оглянулся на дверь и обнял рюкзак обеими руками, — я…
— Не готовы?
— К чему?
— К ненормированному графику, — терпеливо повторил Роберт.
Возможно, он все-таки ошибся, и парень туповат. Тупой ассистент ему был не нужен, это точно.
— Не-не, что вы. Готов. Конечно, готов. Точно. Уверен. Да, — Ройс покивал и посмотрел на Роберта с суеверным ужасом.
— Отлично. Зарплата — средняя по рынку, ну, думаю, вы в курсе. Работать придется много, зато интересно, это я вам гарантирую. Права есть?
— Какие?
— Общечеловеческие, — язвительно отозвался Роберт. Ситуация начала его раздражать, — водительские, конечно. Водить умеете?
— Умею, — сообщил Ройс.
Он продолжал сидеть и нервно дергал собачку на молнии рюкзака — туда-сюда. Туда-сюда.
— Тогда отлично. Приходите завтра к девяти, не опаздывайте. И наденьте что-нибудь… Более приличное. У нас все-таки дресс-код, костюм вам понадобится.
— Ага, — невпопад отозвался Ройс и, наконец, поднялся со стула, придерживая рюкзак за лямку.
Он сделал шаг назад, запнулся о ножку стула и чудом не упал. Роберт на мгновение задумался, правильно ли он делает, принимая на работу такое чудовище.
«По крайней мере, не дурак» успокоил он себя.
А потом
рюкзак перевернулся.
И на начищенный до блеска паркетный пол выпали три плотно набитых пакета с чем-то белым.
***
— Это не то, что вы подумали.
— Да неужели. И что же это?
— Ммм… Мука?
— Вы сейчас серьезно?
— Абсолютно серьезно.
— И часто вы носите с собой расфасованную по пакетам муку?
— Так ведь никогда не знаешь, где понадобится.
— Вы, я смотрю, настоящий кулинар.
— У меня много талантов.
— Вы в курсе, что за такую муку можно пожизненно в кондитерскую угодить?
Марко пожал плечами, не отрывая взгляда от пола. Ситуация была патовая. Настолько идиотская, насколько это вообще было возможно.
Ему не стоило соглашаться на эту работу. В смысле, не ту, которая у Левандовски. Не стоило с самого начала связываться с Томасом. Не стоило никуда ехать. Ну выкрутился бы как-нибудь, всегда же выкручивался.
— Я в курсе, — сказал он наконец и поднял голову.
Роберт сидел на столе и с искренним интересом рассматривал кокаин. Как будто в первый раз его видел, честное слово!
Хотя, может быть, и правда в первый.
— Вы не поняли, это все… Ну, знаете — случайно.
— Вы еще скажите, что вам подкинули! — возмутился Левандовски.
— Не, не подкинули. Врать не буду.
— И часто вы ходите по собеседованиям с кокаином в рюкзаке? Очень помогает при приеме на работу, я понимаю.
— Может, если бы я вам его продал, вы бы меня сразу взяли, — огрызнулся Марко и тут же пожалел об этом.
Левандовски выпрямился, вздохнул, устало потер виски.
— Знаете, что…
— Что?
— Выметайтесь. Забирайте этот свой… Кокаин… И проваливайте. Я не буду звонить в полицию, можете не волноваться, мне своих проблем достаточно.
— А работа? — осторожно уточнил Марко.
— Какая работа? — изумился Роберт.
— Ну… С вами. Завтра, к девяти, костюм, зарплата средняя по рынку… Эта работа.
— Да вы шутите.
— Ни капельки.
— Никакой работы. Вы правда считаете, что я могу вас нанять, после всего, что вы здесь устроили?
— Я ничего не устроил.
— Ага, вы еще снова скажите, что это не кокаин, а мука.
— Я отлично пеку!
— Пеките где-нибудь в другом месте.
— Ну, послушайте, — сказал Марко, — мы можем сделать вид, что ничего не было. Начать сначала, так скажем. Понимаете?
— Отлично понимаю, выметайтесь. Мне тут еще собеседования проводить. И муку свою не забудьте.
— Ладно, — вздохнул Марко и присел на корточки, — я понял. Сейчас уйду.
Под пристальным взглядом Левандовски он запихнул пакеты обратно в рюкзак, поднялся и уже собрался уходить, когда в дверь постучали. Марко вздрогнул.
— Не открывайте, — сказал он.
Роберт поднял брови:
— Вы мне теперь будете указывать, что мне делать, а что не делать? Это на собеседование. Нормальные люди, которые не торгуют кокаином. Представляете, такие бывают.
— А если это полиция? — логично возразил Марко, — такое тоже бывает. И тогда нас с вами посадят вместе. Будем сидеть в соседних камерах. Перестукиваться.
— Я не буду с вами перестукиваться, Ройс, прекратите паясничать, — возмутился Роберт.
В дверь постучали снова.
— Да я не паясничаю. Подождите… Не открывайте. Сейчас…
Марко вытащил из рюкзака кокаин и кинул его за диван. Потом ухватил толстовку на спине и начал ее стягивать.
В экстренных ситуациях голова у него начинала работать очень быстро. Это был ее единственный плюс. Ну, не считая цвета волос.
— Вы тут раздеться решили? — Левандовски оторопел, — так это вы зря, вы не в моем вкусе. Одевайтесь обратно.
— Вы тоже не в моем, но я же вам этого не говорю, — парировал Марко и кинул толстовку к наркотикам, — я не для того, не надейтесь. Если это полиция — они могли меня запомнить. А без толстовки они меня не видели.
И он одернул футболку, на которой гордо красовался капитан Кирк.
— Я бы тоже предпочел вас без нее не видеть, — кисло заметил Роберт, — и что, вы считаете, что так они вас не узнают?
— Я на это надеюсь. Ну, это в наших с вами интересах.
— У нас с вами общих интересов вообще нет.
— Ну как, мы оба не хотим в тюрьму. Это очень интересно. Нужно что-то ещё… Ещё… О! Вот!
Марко цапнул со стола кожаную папку и торопливо пролистал. С каждой страницы на него тупо смотрели умные лица. Судя по количеству писанины и всяких важных слов, названий и аббревиатур, в руки Ройса попали резюме кандидатов на должность помощника этого отвратительно ехидного типа в дорогом костюме.
Костюм Марко особенно раздражал. У него не было денег на такие шмотки.
В дверь постучали снова.
— Все, открывайте, я готов. Теперь я — ваш ассистент.
— Упаси Господи, — отозвался Роберт печально, но дверь открыл.
Марко уткнулся носом в бумаги, чтобы не смотреть на вошедших. Головой он понимал, что узнать его после короткой встречи на темной лестничной площадке практически невозможно.
Но практически — не гарантия успеха, и нужно было сыграть свою роль до конца.
— Что вы хотели? — спросил Левандовски и отошёл в сторону, пропуская в комнату двух типов в штатском.
— Мы просим прощения… Разрешите обыскать номер? — уточнил один из типов и сунул под нос Левандовски полицейский жетон.
— Вы ищите что-то конкретное? Что-то случилось? Вообще-то, я очень занят…
— Это займет всего пару минут.
— Послушайте, — вмешался Марко и захлопнул папку с резюме так громко, что Левандовски даже вздрогнул, — мой шеф занят. У нас сегодня пятнадцать собеседований. Пятнадцать! Вы понимаете, что это значит? Это значит, что мы уйдем отсюда черт знает когда! И у нас нет ни одной свободной секунды, на этот ваш… Обыск.
— А вы кто? — холодно спросил один из полицейских и смерил Ройса цепким взглядом.
Марко небрежно кинул папку на диван и подошел ближе, протягивая ладонь для рукопожатия.
— Марко Ройс, личный ассистент герра Левандовски, очень приятно. Я прошу прощения за резкость, но нам действительно нужно работать. Что, вы сказали, произошло? Вы что-то искали?
— Не можем вдаваться в подробности. К вам сюда никто не забегал? — полицейский пожал ему руку и еще раз обшарил его взглядом, и нахмурился.
«Не поверил» в панике подумал Марко. Но, конечно, не подал виду.
Он улыбнулся так очаровательно, как только умел.
— Пока нет, как видите. Если забежит — мы тут же вам сообщим. Я очень, очень ценю закон. Но прямо сейчас мы заняты. И, поверьте, вы не хотите знать, сколько стоит минута времени моего шефа.
Полицейский хотел было сказать что-то ещё, но его напарник кивнул и сделал шаг в сторону двери.
— Мы уходим.
— Вот и отлично, — вздохнул Роберт, — извините, господа, нам правда нужно работать.
— Конечно-конечно. Кстати, герр Ройс…
— Да? — Марко вскинул взгляд.
— Скажите, пожалуйста… А почему вы в таком виде? Эта футболка… Разве вам не положено ходить в костюме? Ну, я так… Из интереса спрашиваю, — полицейский добродушно рассмеялся.
Марко похолодел. Посмотрел на Роберта.
Роберт растерянно посмотрел на него.
— А, это… Так я сюда прямо с тренировки приехал. Нужно было встретиться с утра пораньше… Ну, знаете, как это бывает с футболистами — они куда сговорчивее, если ты с ними потренируешься. Ни минуты свободной, со стадиона прямо сюда.
— Понимаю, бывает, — согласился полицейский.
Марко замер, как сурок. Он не мог даже вдохнуть, пока дверь номера не закрылась за бравыми представителями дортмундской полиции.
Потом рухнул на диван и тут же закрыл глаза, выдыхая. Пронесло. Господи, на самом деле пронесло.
— Никогда больше не буду этого делать…
— Чего именно? Врать полиции?
— И это тоже… Но я имел в виду — продавать наркотики. Никогда в жизни больше. Все. Хватит. Я так не могу.
— Вы сейчас серьезно? — спросил Роберт и, судя по голосу, подошёл ближе.
Марко приоткрыл один глаз.
— Абсолютно серьезно. Мне нервы дороже.
— А по вам и не скажешь.
— А вы меня и не знаете, — огрызнулся Марко, — вот и отстаньте.
— Ну вот, опять вы мне хамите. Знаете, для моего ассистента вы удивительный хам.
— А я не ваш ассистент.
— Правда? — невинно удивился Левандовски.
Марко поморгал и посмотрел на него пристально.
— Ну вы же сами сказали…
— А я передумал, — легко бросил Роберт, — уволить вас я всегда успею. А если вы справились с полицией… Справитесь и с моими клиентами.
— Вы сейчас серьезно? — Марко даже сел на диване прямо, уставившись на Левандовски недоверчиво и растерянно.
— Придёте завтра к девяти. Наденьте рубашку. И… Выкиньте эту дрянь. Чтобы я ее у вас больше не видел. Надеюсь, вы сами не принимаете? — Левандовски посмотрел на него очень строго, — иначе предложение аннулируется.
— Нет, — отозвался Марко и лучезарно улыбнулся, — у меня другие пороки. Вам понравятся.
Suits!AU
Роберт Левандовски - успешный футбольный агент. Он живет в Дортмунде, работает в агентстве "Клопп и партнеры", успевает всё и даже больше. Определенно, жизнь удалась.
Но он даже не подозревает, что проведение собеседований на должность личного ассистента изменит его жизнь целиком и полностью.
Он пожалеет - но ему понравится.
Crazy in love
-1-
У Роберта Левандовски был План.
Именно так, с большой буквы П.
План отличался невероятной точностью и детализацией. Он включал в себя такие важные пункты, как: «закончить академию спорта в Варшаве в двадцать два года», «стать уважаемым футбольным агентом в двадцать семь», «жениться в тридцать три», «создать собственное агентство ближе к тридцати семи» и «завести троих детей — двух мальчиков и девочку».
Кроме того, План подразумевал, что Роберт Левандовски знает, что делает. С вечера он записывал в ежедневник список дел — настолько подробно, насколько это было возможно. Роберт просыпался в половине седьмого утра, до половины восьмого бегал в Вестфаленпарке, возвращался домой, принимал душ, завтракал, пил кофе, просматривая сводку спортивных новостей на айпаде, выбирал один из нескольких десятков костюмов, одевался, поправлял галстук, вызывал шофера и к девяти утра был на работе.
Работал он в футбольном агентстве «Клопп и партнеры», которое считалось наиболее крупным в Северном Рейне-Вестфалия, и это в очередной раз доказывало, что более подходящего места для Роберта Левандовски найти было невозможно.
Если бы мы с вами могли заглянуть в ежедневник пана Левандовски на сегодняшний день — 13 октября, четверг — то обнаружили бы, что список дел несколько отличается от привычного.
Вместо списка рабочих встреч с точным указанием места, времени и приблизительной продолжительности, там значилось «собеседования с кандидатами».
Ниже была приписка плохо читаемым почерком «Леви, зараза, найди себе уже ассистента, я не могу следить за твоими делами, у меня есть СВОИ!!!»
Строчкой ниже, почерком Роберта Левандовски значилось: «Найду. И — Матс, прекрати читать мой ежедневник».
Строчкой ниже: «уже почти прекратил. Не будь таким идеальным».
Еще ниже: «я сказал — прекрати».
Эта запись объясняет, почему в четверг, тринадцатого октября, Роберт Левандовски назвал шоферу адрес отеля Radisson Blu и поехал в сторону совершенно отличную от своей работы.
К слову, до отеля Роберт мог бы дойти и пешком, поскольку жил недалеко, однако он справедливо полагал, что на все важные встречи надо являться на машине и никак иначе.
До начала первого собеседования у него оставалось еще около получаса, поэтому Роберт попросил шофера остановиться у входа в Старбакс. Пан Левандовски очень любил кофе, но еще больше — любил качественный кофе, и уж совсем сильно — качественный крепкий кофе, четыре шота эспрессо, соевое молоко, один кубик тростникового сахара. Далеко не каждая кофейня в Дортмунде могла удовлетворить его требования, поэтому как минимум несколько раз в неделю Левандовски оставлял деньги бариста в Старбаксе и получал за это кофейный напиток, который устраивал его в той или иной степени.
С утра кофейня была набита битком, и Роберт в очередной раз порадовался, что предпочитает пить кофе в машине. Стоя в очереди, он то и дело посматривал на часы.
В 08.50. девушка в розовом пальто заказала карамельный латте с двойной порцией сиропа. Роберт поднял брови.
В 08.53. молодая мама с годовалым ребенком на руках попросила американо и шоколадное печенье. Роберт понимающе вздохнул.
В 08.55. парочка сонных подростков непонятного пола и возраста заказала капучино и назвалась столь же бесполыми именами, лишив Роберта возможности определить их гендерную принадлежность. Он только хмыкнул.
В 08.58. деловая леди на десятисантиметровых каблуках, не отрываясь от телефонного разговора, потребовала себе эспрессо, моментально окинула взглядом ассортимент сэндвичей и недовольно сморщила нос. Роберт позволил себе улыбнуться.
В 09.00. очередь наконец добралась и него.
— Вам как обычно? — улыбнулась девочка с двумя задорными светлыми косичками, — американо, четыре шота эспрессо, соевое молоко и тростниковый сахар?
— Все верно, — согласился Левандовски и не смог не улыбнуться в ответ.
— Отлично, гранде… О, кстати, вам сегодня везет. Вы у нас сотый клиент за утро, поэтому ваш заказ бесплатно. Прикольно, правда? Наверное, это судьба. Ну, что бесплатный кофе уходит нашему постоянному посетителю.
Роберт неопределенно пожал плечами. В судьбу он не верил. По его мнению, все в жизни подчинялось двум богам — Планированию и Работоспособности. Судьба же казалась ему набором случайностей, которые невозможно предсказать, и которые, в свою очередь, не имеют никакого значения.
Роберт Левандовски еще не знал, насколько он ошибался.
В четверть десятого, когда он уже пил свой кофе, сидя на заднем сиденье автомобиля и лениво листая резюме потенциальных ассистентов, ярко-желтый двухколесный велосипед свернул со Петер-Пауль-Рубенс-штрассе на Маттиас-Грюневальд-штрассе. Молодой человек на велосипеде прибавил скорости, поправил кепку с надписью BVB и торопливо окинул взглядом окрестности.
Ни одной полицейской машины поблизости не наблюдалось.
Молодой человек улыбнулся и начал насвистывать мелодию, в которой, при определенной доле воображения, можно было распознать очень фальшивое исполнение гимна дортмундской Боруссии.
Роберт допил свой кофе.
Велосипед ехал по Маттиас-Грюневальд-штрассе.
Судьба неумолимо приближалась, и ее совершенно не волновало, что футбольный агент Роберт Левандовски ни капельки в нее не верит.
***
В восемнадцать лет жизнь кажется простой, как пять пфеннигов. Столько планов, что кружится голова — весь мир расстилается перед тобой дорогой, автомагистралью А1, и ты несешься по ней на своем красном феррари и не планируешь сбавлять скорость.
Где-то к двадцати ты понимаешь, что давно свернул в сторону, заплутал в районе Бремена, красный феррари слегка потрепался, бензин на исходе и пора бы уже найти подходящую автозаправку. Но ты все еще слепо веришь, что тебе хватит скорости дотянуть до конца.
В двадцать два начинаешь чувствовать себя так, будто по автомагистрали носятся все, кроме тебя, а ты — единственный неудачник, который заранее не купил себе карту автодорог Германии, положившись на собственное (разумеется — отсутствующее) чутье.
В двадцать три обнаруживаешь себя без денег, без планов, без работы, снимающим квартиру вместе со своим другом детства…
Ах, да, самое главное — с тремя пакетами кокаина в желтом рюкзаке из мерча дортмундской Боруссии.
Удивительно, но даже в такой печальной атмосфере Марко Ройс умудрялся не унывать. Собственно, уныние вообще не было ему свойственно. Он легко расстраивался из-за четверки по математике, но забывал о ней мгновенно, стоило только выйти за ворота школы. Пересчитывал оставшиеся до зарплаты деньги на карточке, но переставал думать об этом, когда улыбался симпатичной девчонке на другой стороне улицы.
Нервничал из-за продажи наркотиков — но радовался хорошей погоде, ветру в волосах и отсутствию полиции в обозримом пространстве.
Полиция, конечно, была лишней. Когда Томас отдавал ему пакеты с наркотой, он сказал: «только не попадись, и, считай, деньги уже у тебя в кармане».
Так и сказал, да. «Не попадись, Ройс, я же знаю, какой ты рассеянный. Radisson Blu, третий этаж, номер 315»
Марко, честно сказать, не слишком внимательно его слушал. Его голова была забита совсем другими вещами. Например, тем, как он потратит полученные деньги. В первую очередь он планировал отдать долг Марио, потому что нельзя же вечно занимать деньги у своего друга. Даже, если он лучший.
Марко Ройс приближался к отелю со скоростью пятнадцать километров в час. На часах было 09.30 — он планировал приехать точно вовремя.
В 09.47 он затормозил около входа в отель, оставил велосипед на стоянке и с уверенным видом зашел в холл. Марко точно знал — если чувствуешь себя полным идиотом в месте вроде дорогого отеля — делай вид, что ты здесь по полному праву. Тогда тебя точно никто не остановит. Это правило работало безотказно даже в те далекие времена, когда они с Гетце проникали в ночные клубы для совершеннолетних — а это, поверьте, куда более сложная задача.
В 09.50 он подошел к лифту, нажал кнопку вызова и сунул руки в карманы рваных джинсов. В такое раннее время в холле почти никого не было — все либо спали, либо еще не заехали. Кроме него, у лифта стоял только один тип в неприметном сером костюме, но Марко не обратил на него никакого внимания. Первые несколько секунд.
Потом посмотрел внимательнее. Потом занервничал.
Уж больно этот тип не был похож на человека, который обычно носит деловые костюмы. Скорее на… Ну, вы знаете… Тех типов, которые носят форму с нашивками, пистолет в кобуре и любят фразу «руки вверх, вы арестованы».
На полицейских, в смысле. Полицаев. Копов.
Определенно на тех, с кем Марко очень не хотел встречаться.
Не то чтобы Томас не предупреждал его о такой возможности. Наверняка, предупреждал — Марко смутно помнил, что Мюллер трепался по поводу наркоконтроля, отслеживания потенциальных покупателей высшего звена и полицейских рейдов. Но Марко везло — всегда везло, он был жутко везучим парнем, и знал, что в этот раз ему повезет тоже.
Ну… Вплоть до момента, пока не оказался в одном лифте с полицейским в штатском.
Марко нервно поправил лямку рюкзака. Ему с трудом удавалось сохранять полное спокойствие. Его хваленое везение грозило закончиться прямо здесь и сейчас.
Видит бог, когда он думал о том, что его — чисто гипотетически — могут забрать в полицию, то представлял себе совершенно другие ситуации.
Превышение скорости на супер крутой гоночной тачке.
Неудачная попытка пролезть в самый дорогой закрытый клуб Дортмунда, куда вход только по приглашениям.
В конце концов — секс в общественном месте (никогда такого не было, но Марко допускал такую возможность).
Но попасться в руки полицейских с пакетами кокаина в рюкзаке? Слишком банально.
Марко было особенно обидно, что это был рюкзак с логотипом дортмундской Боруссии. В конце концов, его любимая команда не виновата, что у нее такой дурацкий фанат.
Ройс зашел в лифт. Чувак-похожий-на-полицейского зашел за ним следом. Он вовсе не смотрел на Марко и был, кажется, увлечен перепиской в своем смартфоне.
Марко вдохнул. Выдохнул. А потом — исключительно на всякий случай — нажал кнопку пятого этажа. Эта простая уловка показалась ему гарантом надежности.
В кино крутые чуваки постоянно так делали.
«Ну, на самом деле» сказал внутренний голос, который в жизни Марко Ройса обычно отвечал за логику и рассудительность и большую часть времени просто спал «даже если этот тип — полицейский, он может быть здесь просто так. Откуда ты знаешь, что он тут из-за тебя? Может быть у него здесь любовница».
Мысль была здравой. Встречи с любовницами в дорогих отелях вполне вписывались в представления Марко о повседневной жизни простых полицейских, которые он в основном почерпнул из американских телесериалов.
Лифт ехал медленно, и Марко, буквально заставлял себя вдыхать и выдыхать. Он искоса разглядывал в зеркале отражение чувака-похожего-на-полицейского.
Очень хотелось поверить, что это случайность. Что это ничего не значит. Что он сейчас спокойно поднимется на пятый, спустится обратно на третий, посмотрит в сообщении номер нужной комнаты, отдаст наркотики, получит деньги и уйдет. Простой алгоритм, ничего сверхсложного. С таким способна справиться даже обезьяна, если ее хорошо выдрессировать.
А Марко Ройс — немного умнее, чем дрессированная обезьяна. Ведь так?
Внутренний голос презрительно молчал.
Лифт остановился на третьем этаже и, тихо звякнув, открыл хромированные двери. Чувак-похожий-на-полицейского вышел.
Марко выдохнул. Ничего страшного. У него тут свидание. Просто свидание. Обычное, простое такое, нормальное свидание. Как у людей.
Он крутил эту мысль в голове два этажа наверх и успел подумать даже о том, что давно не виделся со Скарлетт. Вот у них нормальных свиданий точно не было больше полугода. Если не считать свиданиями те вечера, когда Марко приезжал к ней с бутылкой неплохого вина, а потом они занимались сексом.
На пятом Марко вышел и вернулся к лестнице. Сердце стучало где-то в районе горла, и ужасно кружилась голова — от волнения, не перерастающего в тревогу только ценой неимоверных усилий.
Задача была простой. Марко уже пару раз доставлял наркотики — он не занимался этим слишком часто, но иногда срочно нужны были деньги на оплату квартиры, или еще что-нибудь такое, раздражающее, гнетущее и неизбежное, и тогда эти легкие деньги казались спасением.
На них можно было подсесть, как на сами наркотики. Так же просто.
Ройс спустился на третий этаж и уже хотел потянуть на себя тяжелую железную дверь, которая вела в коридор отеля, но на секунду замешкался. Он остановился на лестнице, и в тишине лестничной клетки отчетливо услышал голоса из коридора:
— Нет, он точно будет здесь. Третий этаж. Три пакета. Да ну, что мы, сами одного мальчишку не возьмем? Пока вроде не опаздывает, но уже практически…
Марко замер, как сурок. Потом сделал шаг назад. И еще один. И еще.
Потом ринулся бежать.
Пробежав лестничный марш, он оступился, влетел коленом в железные перила и, кажется, порвал джинсы. Лестница недовольно загудела, а сам Марко зашипел от боли, как рассерженный кот.
Слишком громко.
Дверь третьего этажа открылась, пропуская в темноту холодного лестничного колодца теплый свет из коридора.
— Стоять, полиция! — оглушительно сказали сверху.
Марко, конечно, не остановился — он был не совсем идиотом. Припустил, как заяц, прыгая через три ступеньки, с трудом удерживая равновесие. Потянул на себя дверь, ведущую на второй, и только тут подумал, какая эта глупая идея — в длинном коридоре его слишком просто поймать, никуда не скроешься. На первом, впрочем, спрятаться было бы ничуть не проще — у выхода из отеля небось тоже дежурит полиция, схватят еще на подлете.
Он буквально пролетел половину коридора, чуть не врезался в девушку на высоких каблуках, которая выходила из лифта, и тут же нырнул в металлическую коробку за ее спиной, торопливо нажимая на кнопку, будто надеясь, что от многократного повторения двери закроются быстрее.
Те несколько секунд, которые лифт поднимался со второго на третий, Марко не дышал.
Ему просто нужна комната. Одна комната. Один гребаный номер. Томас же говорил ему, ну, ну, точно говорил, и в сообщении потом еще раз прислал.
«Важный клиент» говорил Томас.
«Ты только не перепутай, Ройс» говорил Томас.
Со стороны лестницы послышались чьи-то голоса, и Марко снова понесся вперед, пытаясь в череде номеров отыскать нужный. Ну номер, номер, номер, какой же номер, почему он всегда забывает числа тогда, когда это особенно важно, как во время теста по математике на первом курсе университета, это всегда происходит невовремя…
310? 311? 312? 315? 317?
Кажется, этот.
Марко открыл дверь — да что там, он буквально вломился в нужную комнату — и замер, прижавшись к ней спиной. Он дышал быстро и тяжело, как загнанная лошадь, и несколько секунд никак не мог перевести дыхание, даже взгляда от пола не отрывал.
Потом оторвал.
Мужчина в темном костюме поднялся из-за стола и смотрел на Марко очень недовольно.
— Вы опоздали, — сказал он вполголоса, — плохое начало. Но проходите, раз уж пришли. Напомните, как вас зовут?
«Что-то не похож он на чувака, который балуется наркотой» заторможенно подумал Марко.
И сделал шаг вперед.
***
Это был второй день собеседований на должность ассистента футбольного агента в агентстве «Клопп и партнеры». Собственно, это многое объясняло.
Например, то, что Роберта тошнило от кандидатов. Почти физически. Они были одинаковыми, словно Левандовски каким-то чудовищным образом переместился в постапокалиптическую реальность, заполненную идеальными клонами успешных студентов.
Все, как один — в темных выглаженных костюмах (дорогих, но не слишком, ровно настолько, чтобы это смотрелось престижно, но не роскошно), с тщательно оформленными резюме, в которых обязательно значился хороший университет, участие в конференциях, два или спортивных проекта, какой-нибудь сертификат, связанный со спортивным менеджментом. Каждый из них мог сходу назвать состав дортмундской Боруссии или мюнхенской Баварии, без запинки оттарабанить средние зарплаты игроков — из тех, которые можно было найти в открытом доступе — или перечислить руководящий состав того или иного клуба.
Некоторые — особо одаренные — даже могли назвать любимого футболиста. Если это был кто-то из игроков прошлого, то Роберт мысленно ставил галочку в списке положительных качеств.
«Прекрати выбирать» сказал ему Юрген вчера вечером, когда Роберт рискнул пожаловаться «тебе просто нужен ассистент. Не копия тебя самого, не тот идеальный парень, из которого вырастет гениальный агент. Прямо сейчас тебе просто нужен помощник. Достаточно, если он не будет путать документы».
У Роберта была своя точка зрения на этот счет, но высказывать ее он, конечно, не стал.
Очередной кандидат опаздывал уже на десять минут. Роберт откинулся на спинку кресла и потер виски.
«Не придет через пять минут» решил он «пусть катится к черту, мне нужен кофе. Много кофе. И, наверное, аспирин».
Если бы рядом был Матс Хуммельс, он бы обязательно добавил «и секс, Левандовски, тебе нужен кофе, аспирин, и секс»
Слава богу, что Матса Хуммельса рядом не было.
Роберт следил за стрелкой на наручных часах с каким-то болезненным любопытством: успеет или не успеет? Минуты шли. Кандидат все не появлялся.
Роберт уже готов был встать и уйти, когда дверь распахнулась.
— Вы опоздали, — сказал Левандовски, поднимаясь из-за стола и недовольно морщась, — плохое начало. Но проходите, раз уж пришли. Напомните, как вас зовут?
И только потом как следует рассмотрел этого парня.
Он был странным.
Нет, не так. Он был абсолютно нормальным. Если бы Роберт столкнулся с ним на улице, в парке или кофейне, то не обратил бы никакого внимания. Таких пацанов на Дортмунд — вагон и маленькая тележка. Тощий, рыжий, в узких джинсах, из тех, что нынешняя молодежь скупает пачками. Из-под плотного ворота черной толстовки ворох веснушек рассыпается по бледной шее. Такой контраст — белое, черное, рыжее. Черный рюкзак. Желтая кепка. И глаза — зеленые, напуганные, как у кота, который сбежал от драки.
Не похож он был на кандидата. Совсем не похож. Абсолютно. На все сто процентов.
— Марко… — начал парень и закашлялся, как после долгого бега, — Марко Ройс. Вот. Ой. Извините.
«Извините» было своевременным — Ройс врезался коленом в железную вешалку. Потом неуверенно сдернул лямку рюкзака с плеча, сел на стул и поставил рюкзак на колени. Нервно подергал железную собачку молнии. Зачем-то покосился на дверь.
Левандовски не помнил, была ли фамилия «Ройс» в списке кандидатов на должность его ассистента. Наверное, была. Наверное, он слишком устал, чтобы помнить всех, кто грезил о карьере успешного футбольного агента, миллионах долларов и известных клиентах.
И, совершенно точно, он слишком задолбался, чтобы следовать заранее написанному протоколу проведения интервью.
— Я так понимаю, — Роберт кивнул на кепку, — вы за Дортмунд болеете?
— А? — Марко Ройс посмотрел на него ошалевшим взглядом, — а, ну да. За Дортмунд. Ну, это же естественно, знаете. Типа: я тут вырос.
— И как вам последний матч?
— Ой, да как обычно, — Марко поморщился, — а то вы не знаете, смотреть больно. Проиграли Байеру опять — не в первый раз, ну так и не в последний. И ничего не изменится, пока не хватит смелости поменять состав.
Он нервничал — то и дело косился на дверь, барабанил пальцами по столешнице и смотрел на Роберта искоса, то кидая на него короткий взгляд, то снова отвлекаясь. Потом сообразил, наконец, снять кепку — стянул ее, волосы тут же взъерошились хохолком надо лбом, и Ройс стал похож на недовольную птицу.
«На дятла» решил Левандовски «он похож на дятла».
— И чем вам так не нравится состав? Хороший состав. Крепкий.
Роберт даже практически не кривил душой — состав был действительно ничего себе. С плохими футболистами он и работать бы не стал, а процентов тридцать нынешнего старта дортмундского клуба числились в списке его клиентов.
Ничего себе. Хороший, крепкий состав.
Но ничего выдающегося.
— Угу, такой же крепкий, как растворимый кофе на автозаправке, — Ройс дернул плечом, — вы вообще видели, как они играют? Да моя бабушка играла бы в нападении лучше. Про вратарский вопрос я вообще молчу. Не, ну Бюрки, конечно, приличный вратарь, он… Старается. Но с такой защитой, как у нас, ни один вратарь не вытянет. Ему бы в какой-нибудь другой клуб уйти, вообще не понимаю, чем думает его агент.
Роберт остолбенел.
— Что-что вы сказали?
— Агент у него, говорю, дерьмовый.
— Очень интересно. Это чем же?
— Ну как, — Марко даже удивился и сел на стуле поудобнее, — мог бы найти ему нормальный клуб. А он не ищет.
— «Нормальный»? Я смотрю, вы Боруссию очень любите, — язвительно заметил Роберт.
— Люблю. Просто трезво оцениваю. И команду, и вратаря.
— И агента?
— Агента тоже. Хотел бы я на него посмотреть, наверняка скучный тип, который не заботится о своих клиентах.
На несколько секунд Роберт натурально потерял дар речи.
— Вы сейчас серьезно?
— Я? Абсолютно серьезно. Вы случайно не знаете, кто у него агент?
— Случайно? Знаю. Я.
— А?
— Я. Я его агент, — не удержался и ехидно добавил, — абсолютно случайно, разумеется.
Повисло неловкое молчание.
— О. — глубокомысленно сказал Ройс и замолчал снова.
Он медленно заливался краской — от шеи до кончиков ушей — и, кажется, сам этого не замечал. Наблюдая за ним, Роберт испытывал какое-то почти мстительное удовольствие.
— Ну тогда извините, — наконец сказал Марко и прижал рюкзак поближе к груди. Снова оглянулся на дверь.
— Нет, ничего, это даже мило, — Роберт хмыкнул, — ладно, не заморачивайтесь. Я могу пережить то, что вы мне нахамили.
— Я вам не хамил, — упрямо запротестовал Ройс.
— Да неужели? Вы только что назвали меня дерьмовым агентом. Это вписывается в ваши представления о вежливости?
— Ну так я же не знал, что вы — агент Бюрки.
— А если бы знали — не сказали бы?
Марко Ройс честно задумался.
— Нет, все равно сказал бы. Я же так думаю. Глупо было бы врать.
— Вот я и говорю, — подытожил Роберт, — вы мне хамите.
Несмотря на происходящее, Ройс ему скорее нравился, чем нет. Он отличался от всех тех, кто приходил на собеседование и мямлил однообразные, будто бы заранее заученные ответы. Он был другим. И это затягивало.
Немного помолчали. Роберт рассматривал Ройса. Ройс рассматривал собственные руки.
Неправильный он был кандидат. Неуверенный, дерганный, хамоватый, одетый, как шпана, Ройс никак не подходил на роль ассистента в респектабельное футбольное агентство. Стоило отказать ему прямо сейчас, выкинуть резюме в мусорку и забыть.
И все же… Все же Левандовски медлил. Ройс чем-то напоминал его самого, в те далекие времена, когда Роберт только закончил академию и пробовался во все агентства Варшавы, какие получалось найти. В те годы ему отчаянно не хватало шика и уверенности в себе, зато самоуверенность лезла из ушей, и она была знатно приправлена упрямством, упорством и бешеной работоспособностью.
Ему казалось, что он видит это в Марко.
Ему хотелось увидеть это в Марко.
Потому что он не был похож на всех остальных.
— Ладно, — сказал Роберт наконец и полистал записи в своем блокноте, — ну… Что вы можете мне сказать о трансферном рынке Германии?
Ройс опешил. Он поднял голову, и Роберту на мгновение стало неуютно от его растерянного взгляда.
— А что я должен вам о нем сказать?
— Ну… Как вы оцениваете ситуацию? Пусть не в Дортмунде, про него вы знаете, я понял. В Баварии, например?
— Эрнандеса купили, — глубокомысленно изрек Ройс.
— Спасибо, я в курсе. Что-то еще?
— Ну это они зря, — объяснил Марко, пожимая плечами, — им защиту надо укреплять, но Эрнандес… Какое из него укрепление. Денег потратили дофига, а смысла — ноль. Тем более, Атлетико только рады были его сплавить.
— Раскройте мысль, — попросил Роберт заинтересованно и откинулся на спинку кресла.
— Ну смотрите, — Ройс вздохнул и озадаченно почесал нос, — Атлетико продали Гризманна, так? Им сейчас нужно не оборону укреплять, а решать кризис атаки. Так?
— Предположим.
— Поэтому Эрнандес им там, как собаке пятая нога. Логично? Пока логично. Но! Он же и тогда уже был сломанный, а немецкий чемпионат принципиально отличается от испанского. Вылечится — так его снова поломают. А вот у Баварии как раз проблемы с обороной, и им нужен кто-то, кто смог бы играть на постоянной основе.
— И что вы предлагаете? Покупать защитников у своих же? Так ведь не продадут.
— Ну зачем сразу у своих, — Ройс смешно фыркнул, как еж, — во-первых, есть академии. И вот не надо мне сейчас говорить, что они бесполезные, там хорошо учат. Во-вторых, всегда есть вторые дивизионы, что у нас, что… Ну я не знаю… В АПЛ, например? Купили бы кого-нибудь там и натаскали бы под себя. Было бы дешевле и эффективнее, чем покупать распиаренного испанца, который даже не играет, потому что хрустальный.
— Любопытная точка зрения, — искренне сказал Левандовски.
Он не был согласен с Ройсом — по разным причинам — но тот, по крайней мере, мыслил не так банально, как большая часть выпускников, которые приходили к нему на собеседование.
Они все поголовно боготворили то Месси, то Роналду, мечтали подписывать крупные контракты с известными клубами и где-то в фантазиях уже представляли, как будут пожимать руку Флорентино Пересу.
Роберту не хотелось их разочаровывать, но работа агента включала в себя не только вечеринки, футбольные матчи, распитие дорогого шампанского со звездами и нехитрую математику во время пересчитывания миллионов на карточке. Там было много неприятного.
Сорванные сделки. Безнадежные попытки договориться с клубом, академией, трансферным директором и самим чертом.
Те дни, когда ты срываешься среди ночи, чтобы вытащить очередного пацана, решившего, что он невъебенная звезда, из скандала. Когда договариваешься с прессой. Когда сидишь на работе с утра до ночи, пытаясь согласовать с юристами условия контракта, а потом едешь на очередную встречу и стараешься никого не убить.
Те дни, когда ты работаешь. Работаешь. Работаешь. Снова работаешь.
И может быть, когда-нибудь, все эти бессонные ночи окупятся, и ты сможешь пожать руку Флорентино Пересу.
— Вы готовы к ненормированному графику? — спросил Роберт и захлопнул свой блокнот.
Кажется, он был готов принять самое недальновидное решение в своей карьере.
— Чего? — спросил Ройс и нахмурился, — так, подождите. Слушайте, а… Сейчас. Минуточку. Извините, мне нужен…
Он заерзал на стуле, достал из заднего кармана джинсов телефон и практически уткнулся в него носом. Потыкал на кнопки. Что-то прочитал. Посмотрел на Роберта. Потом снова в телефон. Снова на Роберта.
Побледнел.
— Слушайте, я… — начал он, оглянулся на дверь и обнял рюкзак обеими руками, — я…
— Не готовы?
— К чему?
— К ненормированному графику, — терпеливо повторил Роберт.
Возможно, он все-таки ошибся, и парень туповат. Тупой ассистент ему был не нужен, это точно.
— Не-не, что вы. Готов. Конечно, готов. Точно. Уверен. Да, — Ройс покивал и посмотрел на Роберта с суеверным ужасом.
— Отлично. Зарплата — средняя по рынку, ну, думаю, вы в курсе. Работать придется много, зато интересно, это я вам гарантирую. Права есть?
— Какие?
— Общечеловеческие, — язвительно отозвался Роберт. Ситуация начала его раздражать, — водительские, конечно. Водить умеете?
— Умею, — сообщил Ройс.
Он продолжал сидеть и нервно дергал собачку на молнии рюкзака — туда-сюда. Туда-сюда.
— Тогда отлично. Приходите завтра к девяти, не опаздывайте. И наденьте что-нибудь… Более приличное. У нас все-таки дресс-код, костюм вам понадобится.
— Ага, — невпопад отозвался Ройс и, наконец, поднялся со стула, придерживая рюкзак за лямку.
Он сделал шаг назад, запнулся о ножку стула и чудом не упал. Роберт на мгновение задумался, правильно ли он делает, принимая на работу такое чудовище.
«По крайней мере, не дурак» успокоил он себя.
А потом
рюкзак перевернулся.
И на начищенный до блеска паркетный пол выпали три плотно набитых пакета с чем-то белым.
***
— Это не то, что вы подумали.
— Да неужели. И что же это?
— Ммм… Мука?
— Вы сейчас серьезно?
— Абсолютно серьезно.
— И часто вы носите с собой расфасованную по пакетам муку?
— Так ведь никогда не знаешь, где понадобится.
— Вы, я смотрю, настоящий кулинар.
— У меня много талантов.
— Вы в курсе, что за такую муку можно пожизненно в кондитерскую угодить?
Марко пожал плечами, не отрывая взгляда от пола. Ситуация была патовая. Настолько идиотская, насколько это вообще было возможно.
Ему не стоило соглашаться на эту работу. В смысле, не ту, которая у Левандовски. Не стоило с самого начала связываться с Томасом. Не стоило никуда ехать. Ну выкрутился бы как-нибудь, всегда же выкручивался.
— Я в курсе, — сказал он наконец и поднял голову.
Роберт сидел на столе и с искренним интересом рассматривал кокаин. Как будто в первый раз его видел, честное слово!
Хотя, может быть, и правда в первый.
— Вы не поняли, это все… Ну, знаете — случайно.
— Вы еще скажите, что вам подкинули! — возмутился Левандовски.
— Не, не подкинули. Врать не буду.
— И часто вы ходите по собеседованиям с кокаином в рюкзаке? Очень помогает при приеме на работу, я понимаю.
— Может, если бы я вам его продал, вы бы меня сразу взяли, — огрызнулся Марко и тут же пожалел об этом.
Левандовски выпрямился, вздохнул, устало потер виски.
— Знаете, что…
— Что?
— Выметайтесь. Забирайте этот свой… Кокаин… И проваливайте. Я не буду звонить в полицию, можете не волноваться, мне своих проблем достаточно.
— А работа? — осторожно уточнил Марко.
— Какая работа? — изумился Роберт.
— Ну… С вами. Завтра, к девяти, костюм, зарплата средняя по рынку… Эта работа.
— Да вы шутите.
— Ни капельки.
— Никакой работы. Вы правда считаете, что я могу вас нанять, после всего, что вы здесь устроили?
— Я ничего не устроил.
— Ага, вы еще снова скажите, что это не кокаин, а мука.
— Я отлично пеку!
— Пеките где-нибудь в другом месте.
— Ну, послушайте, — сказал Марко, — мы можем сделать вид, что ничего не было. Начать сначала, так скажем. Понимаете?
— Отлично понимаю, выметайтесь. Мне тут еще собеседования проводить. И муку свою не забудьте.
— Ладно, — вздохнул Марко и присел на корточки, — я понял. Сейчас уйду.
Под пристальным взглядом Левандовски он запихнул пакеты обратно в рюкзак, поднялся и уже собрался уходить, когда в дверь постучали. Марко вздрогнул.
— Не открывайте, — сказал он.
Роберт поднял брови:
— Вы мне теперь будете указывать, что мне делать, а что не делать? Это на собеседование. Нормальные люди, которые не торгуют кокаином. Представляете, такие бывают.
— А если это полиция? — логично возразил Марко, — такое тоже бывает. И тогда нас с вами посадят вместе. Будем сидеть в соседних камерах. Перестукиваться.
— Я не буду с вами перестукиваться, Ройс, прекратите паясничать, — возмутился Роберт.
В дверь постучали снова.
— Да я не паясничаю. Подождите… Не открывайте. Сейчас…
Марко вытащил из рюкзака кокаин и кинул его за диван. Потом ухватил толстовку на спине и начал ее стягивать.
В экстренных ситуациях голова у него начинала работать очень быстро. Это был ее единственный плюс. Ну, не считая цвета волос.
— Вы тут раздеться решили? — Левандовски оторопел, — так это вы зря, вы не в моем вкусе. Одевайтесь обратно.
— Вы тоже не в моем, но я же вам этого не говорю, — парировал Марко и кинул толстовку к наркотикам, — я не для того, не надейтесь. Если это полиция — они могли меня запомнить. А без толстовки они меня не видели.
И он одернул футболку, на которой гордо красовался капитан Кирк.
— Я бы тоже предпочел вас без нее не видеть, — кисло заметил Роберт, — и что, вы считаете, что так они вас не узнают?
— Я на это надеюсь. Ну, это в наших с вами интересах.
— У нас с вами общих интересов вообще нет.
— Ну как, мы оба не хотим в тюрьму. Это очень интересно. Нужно что-то ещё… Ещё… О! Вот!
Марко цапнул со стола кожаную папку и торопливо пролистал. С каждой страницы на него тупо смотрели умные лица. Судя по количеству писанины и всяких важных слов, названий и аббревиатур, в руки Ройса попали резюме кандидатов на должность помощника этого отвратительно ехидного типа в дорогом костюме.
Костюм Марко особенно раздражал. У него не было денег на такие шмотки.
В дверь постучали снова.
— Все, открывайте, я готов. Теперь я — ваш ассистент.
— Упаси Господи, — отозвался Роберт печально, но дверь открыл.
Марко уткнулся носом в бумаги, чтобы не смотреть на вошедших. Головой он понимал, что узнать его после короткой встречи на темной лестничной площадке практически невозможно.
Но практически — не гарантия успеха, и нужно было сыграть свою роль до конца.
— Что вы хотели? — спросил Левандовски и отошёл в сторону, пропуская в комнату двух типов в штатском.
— Мы просим прощения… Разрешите обыскать номер? — уточнил один из типов и сунул под нос Левандовски полицейский жетон.
— Вы ищите что-то конкретное? Что-то случилось? Вообще-то, я очень занят…
— Это займет всего пару минут.
— Послушайте, — вмешался Марко и захлопнул папку с резюме так громко, что Левандовски даже вздрогнул, — мой шеф занят. У нас сегодня пятнадцать собеседований. Пятнадцать! Вы понимаете, что это значит? Это значит, что мы уйдем отсюда черт знает когда! И у нас нет ни одной свободной секунды, на этот ваш… Обыск.
— А вы кто? — холодно спросил один из полицейских и смерил Ройса цепким взглядом.
Марко небрежно кинул папку на диван и подошел ближе, протягивая ладонь для рукопожатия.
— Марко Ройс, личный ассистент герра Левандовски, очень приятно. Я прошу прощения за резкость, но нам действительно нужно работать. Что, вы сказали, произошло? Вы что-то искали?
— Не можем вдаваться в подробности. К вам сюда никто не забегал? — полицейский пожал ему руку и еще раз обшарил его взглядом, и нахмурился.
«Не поверил» в панике подумал Марко. Но, конечно, не подал виду.
Он улыбнулся так очаровательно, как только умел.
— Пока нет, как видите. Если забежит — мы тут же вам сообщим. Я очень, очень ценю закон. Но прямо сейчас мы заняты. И, поверьте, вы не хотите знать, сколько стоит минута времени моего шефа.
Полицейский хотел было сказать что-то ещё, но его напарник кивнул и сделал шаг в сторону двери.
— Мы уходим.
— Вот и отлично, — вздохнул Роберт, — извините, господа, нам правда нужно работать.
— Конечно-конечно. Кстати, герр Ройс…
— Да? — Марко вскинул взгляд.
— Скажите, пожалуйста… А почему вы в таком виде? Эта футболка… Разве вам не положено ходить в костюме? Ну, я так… Из интереса спрашиваю, — полицейский добродушно рассмеялся.
Марко похолодел. Посмотрел на Роберта.
Роберт растерянно посмотрел на него.
— А, это… Так я сюда прямо с тренировки приехал. Нужно было встретиться с утра пораньше… Ну, знаете, как это бывает с футболистами — они куда сговорчивее, если ты с ними потренируешься. Ни минуты свободной, со стадиона прямо сюда.
— Понимаю, бывает, — согласился полицейский.
Марко замер, как сурок. Он не мог даже вдохнуть, пока дверь номера не закрылась за бравыми представителями дортмундской полиции.
Потом рухнул на диван и тут же закрыл глаза, выдыхая. Пронесло. Господи, на самом деле пронесло.
— Никогда больше не буду этого делать…
— Чего именно? Врать полиции?
— И это тоже… Но я имел в виду — продавать наркотики. Никогда в жизни больше. Все. Хватит. Я так не могу.
— Вы сейчас серьезно? — спросил Роберт и, судя по голосу, подошёл ближе.
Марко приоткрыл один глаз.
— Абсолютно серьезно. Мне нервы дороже.
— А по вам и не скажешь.
— А вы меня и не знаете, — огрызнулся Марко, — вот и отстаньте.
— Ну вот, опять вы мне хамите. Знаете, для моего ассистента вы удивительный хам.
— А я не ваш ассистент.
— Правда? — невинно удивился Левандовски.
Марко поморгал и посмотрел на него пристально.
— Ну вы же сами сказали…
— А я передумал, — легко бросил Роберт, — уволить вас я всегда успею. А если вы справились с полицией… Справитесь и с моими клиентами.
— Вы сейчас серьезно? — Марко даже сел на диване прямо, уставившись на Левандовски недоверчиво и растерянно.
— Придёте завтра к девяти. Наденьте рубашку. И… Выкиньте эту дрянь. Чтобы я ее у вас больше не видел. Надеюсь, вы сами не принимаете? — Левандовски посмотрел на него очень строго, — иначе предложение аннулируется.
— Нет, — отозвался Марко и лучезарно улыбнулся, — у меня другие пороки. Вам понравятся.
@темы: другое кино, девочка-скандал, театр абсурда, l-word, где l - это leweus, великая мячикопинательная держава
-
-
20.08.2020 в 16:47а вообще я пришла через твой пост на джасте и хочу сказать
-
-
13.09.2020 в 14:52и - мне очень приятно, что тебе понравилась глава, я очень старалась)))