как же прекрасна радуга, но ты прекрасней её (с) Nino
Название: Never let me down again
Автор: гений-гей.
Фандом: футбол и иже с ним
Пейринг: Серхио Рамос/Лука Модрич
Рейтинг: вообще планируется R, но пока PG-13
Описание: зарождение отношений, рефлексия, описание жизни, юст и все такое.
-3-
читать дальшеНапряжение витало в воздухе, разливаясь электричеством по венам большого города. Оно пропитывало собой все, кислородом проникая в горло, и чувствовалось даже в движении людей по улицам, в гуле машин, в музыке, доносившейся из приоткрытых дверей многочисленных баров и ресторанов. Напряжение росло с каждой секундой, становилось живым, вещественным и зримым, достигая своего пика у величественной махины Камп Ноу.
Не то чтобы Серхио не любил Барселону - город ему нравился. Но ему еще ни разу не приходилось приезжать сюда просто так, чтобы пройтись по улицам каталонской столицы, насладиться видами или сделать пару идиотских туристических фотографий у шедевров Гауди.
Он приезжал сюда только с одной целью - и эта цель билась у него в груди в унисон с сердцем, ежесекундно напоминая о том, зачем они здесь.
Они здесь, чтобы побеждать.
Серхио стоял почти у самого выхода на поле и прислушивался к гулу голосов, доносившемуся снаружи. Болельщики уже начали собираться, и ему не нужно было видеть, чтобы представить, как толпы разноцветных - в сине-гранатовом и в сливочно-белом - людей заполняют трибуны, словно шумное море, накатывающее на берег.
Это было особенное время - оставалось не больше получаса до начала матча, и проходящие минуты стучали метрономом под ребрами, усиливая и без того разрывающее, жгучее предвкушение игры.
Утром, когда большая часть команды собралась на завтрак, звонил Икер. Разговор с ним выдался неловким и скомканным - Серхио чувствовал напряжение между ними даже сквозь смартфон, улавливал его в каждой фразе, и в том молчании, которое повисало после.
Миллион вопросов, которые они никогда не решились бы задать. Ответов, которые не хватило бы смелости произнести.
Гнетущая тишина между людьми, которые столько лет были рядом - а теперь вдруг оказались по разные стороны баррикад.
“Вы справитесь сегодня” сказал Икер, и Рамос даже не сомневался в правоте его слов.
И все равно чувствовал какую-то неизбывную, неправильную, нечестную тоску, когда оглядывался через плечо на стадионе - и не видел в раме ворот сосредоточенную фигуру бессменного капитана. Нет, не то чтобы он не верил в Кейлора - причины не было. Но святой Икер - это все еще святой Икер.
Разговор должен был принести успокоение, но только разбередил душу.
- Нервничаешь?
Он дернул плечом, не оборачиваясь.
- Думаю.
Марсело за его спиной понимающе хмыкнул. Он вообще много понимал, без слов и объяснений, будто бы чувствовал - и все. Стена за твоей спиной, защищенный тыл, с которым не страшно. Вице-капитан, которому можно доверить все, что угодно.
Почти все, что угодно.
- И что надумал?
- Ничего хорошего.
- Говорю же, нервничаешь, - Марсело подошел ближе, опустив тяжелую руку на плечо Серхио, - да брось, мы справимся. Кто, если не мы?
- Я знаю. Зизу в нас верит.
- А ты в себя?
Серхио пожал плечами. В раздевалке он бы не позволил себе такого, включил бы режим кэпа, нес бы всякую вдохновляющую чушь, пообещал, что они разъебут сраных каталонцев еще за первый тайм, для каждого нашел бы свою фразу…
Но сейчас, в громкой тишине бесконечно длинного коридора подтрибунки Камп Ноу, когда его не слышал никто кроме Марсело, можно было не притворяться.
Он не знал, верит ли в себя сейчас. Сегодня. Здесь.
Хотелось найти Зидана и спросить - а ты нервничаешь?
Это первое Эль Классико для тебя, как для тренера - ты нервничаешь?
Хотелось спросить сегодня у Икера, что он чувствовал во время своего первого Эль Классико в должности капитана - но так и не спросил.
- Я в тебя верю, - увесисто уронил Марсело, - мы все в тебя верим. Этого достаточно, разве нет?
- Должно быть достаточно, - согласился Серхио и дернул плечом, - забей, все хорошо. Я в норме.
Марсело помолчал несколько секунд, а потом неуверенно спросил:
- Ничего не хочешь мне рассказать?
- Например? - спокойно отозвался Рамос, но где-то под солнечным сплетением резко стало холодно.
- Например… Впрочем, нет, забудь. Раз ничего не происходит, значит не о чем и разговаривать.
Несколько секунд Серхио хотелось обернуться и сказать: да, происходит.
Знаешь, я, кажется, вбахался по уши в человека, с которым играю бок о бок уже несколько лет. Или не вбахался, но я не знаю, как иначе назвать это чувство.
У меня есть любимая женщина и двое детей, без которых я не представляю свою жизнь. Мне тридцать лет, я точно знаю, что делаю, я никогда не сомневался в том, куда я иду.
Так какого черта, какого, блядь, черта, у меня перехватывает дыхание, как у пятнадцатилетнего мальчишки, когда он смотрит на меня в упор и молчит?
Порой я ненавижу его - за то что он спутал карты, мысли и ощущения, развалил, будто башню из джанги, мою веру в себя.
Я целовался с ним, и я хочу еще.
Я целовался с ним в туалете пафосного бара, и я хочу еще.
Я целовался с ним лишь однажды, почти случайно, почти не всерьез, пьяным, больным от ощущений, ошеломленным, влюбленным
и я хочу еще.
- Все нормально, - он пожал плечами, - пойдем, а то Зизу оторвет нам головы, если пропустим его напутственную речь.
***
Шум трибун вбивался в виски бесконечным битом кричалок. Газон под ногами казался неестественно, кислотно зеленым, и от этого цвета Серхио почти тошнило.
Каким бы красивым произведением искусства ни был Камп Ноу - он все еще был враждебной территорией.
За первые десять минут матча Серхио прочувствовал это до костей - нарушения сыпались одно за другим, от резких свистков арбитра болели уши. Ситуация к лучшему не менялась - каталонцы владели мячом, и Реалу приходилось сидеть в обороне, лишь изредка прорываясь к штрафной соперника.
Браво вынес мяч, и тот взлетел над стадионом. Серхио с привычной сосредоточенностью следил за его движением.
Рванулся вперед и вверх - и тут же рухнул на газон, столкнувшись с Суаресом.
Луис влетел пяткой ему в живот. От резкой боли на мгновение перехватило дыхание.
- Да мать твою… - он обернулся, чтобы оценить взглядом конец атаки, смазанный удар Суареса по мячу. Сердце на мгновение замерло - но мяч улетел в сторону, даже не коснувшись ворот.
- Ты живой? - крикнул Пепе, пробегая мимо, когда Серхио вскочил на ноги.
Да какого, мать его, хуя, эти каталонцы позволяют себе…
Они с Марсело подлетели к арбитру почти одновременно.
- Только не выебывайся.
- Я и не… Послушайте, да какого, собственно…
- Чехо.
- То есть по вашему, это, блядь, не нарушение?!
- Чехо…
- Да он мне мог ребра сломать, вы же сами видели, он спе…
- Чехо, да хватит!
Но он больше почувствовал, чем увидел краем зрения, что сзади подошел Модрич, возмущенный ситуацией ничуть не меньше, и разозлился еще сильнее. Словно его присутствие так близко было ядом, разливающимся в крови отчаянной яростью.
- Блядь, да сколько…
Спорить не стоило - но желтая карточка и так была неизбежна, а злость требовала выхода.
Хотя бы такого, раз уж не было возможности сбить Суареса на поле пару раз подряд и как следует протащить его по газону.
Первая карточка словно стала щелчком тумблера - разозлились все, и игра понеслась в бешеном темпе, снежной лавиной приближаясь к окончанию тайма. К середине Иван (чертовы хорваты!) чуть не открыл счет. Позднее Серхио на полной скорости влетел в Месси, не позволяя ему подкрасться к воротам…
Желтые карточки сыпались, как из рога изобилия, трибуны оглушительно свистели. Рамосу казалось, что этот свист и короткие оклики игроков команды доносятся до него словно бы с опозданием.
Окончание тайма должно было стать долгожданной передышкой, но Серхио слишком злился, слишком жаждал победы, чтобы позволить себе расслабиться даже на пятнадцать минут.
Пока Зидан раздавал последние указания (“Гарет, больше открывайся. Криш… Ты и сам все знаешь. Лука, иди сюда!”), Рамос выскользнул в коридор, чтобы прижаться спиной к стене и выдохнуть.
Это было неправильно. Его злость была неправильной, чуждой, излишне сильной, и пусть во время матча у него не было сил и времени думать об этом слишком много, сейчас Серхио ощутил это так до прозрачности четко, что сердце зашлось в бешеном марше.
Он злился не на каталонцев.
Он злился на себя.
- Долго будешь тут торчать?
Рамос открыл глаза, чтобы влететь взглядом в темную глубину глаз Модрича.
- Зизу искал?
- Нет. Я. - спокойно отозвался Лука, подходя ближе, полотенцем вытирая мокрые от пота волосы на затылке, - ты в норме?
- Да что вы у меня сегодня весь день это спрашиваете… Я что, больным выгляжу? - Рамос растянул губы в нервной улыбке.
- Скорее усталым. Не хотел бы, чтобы тебя сломали до окончания матча. Будь осторожнее, ладно?
- Да что мне сделается, я бессмертный, как Дункан Маклауд.
Лука фыркнул, и в глазах заиграли смешинки.
- Ладно, Маклауд, не доиграйся до красной, будь добр.
- Да, сэр! Есть, сэр! Как скажете, сэр! - кривляясь, согласился Серхио.
Лука заулыбался уже открыто, и даже одной этой улыбки хватило, чтобы злость на мгновение отступила.
Будто прохладную ладонь приложили к горячему от температуры лбу - долгожданная, необходимая, живительная передышка.
Только Рамос и не подозревал, что она ему нужна.
- Идешь?
- Да. Да, уже иду. Дай мне минуту.
***
- Ты издеваешься, да?
- Ты о чем?
- Нет, ты точно издеваешься.
- Ты злишься? Ты серьезно злишься? Мы выиграли, а ты нашел себе причину на меня злиться?
Они стояли в пустой раздевалке друг напротив друга. От ощущения гребаного дежавю у Серхио царапало под ребрами.
У него были точно такие же мокрые от холодной воды волосы.
Точно такое же пьяное состояние - только в этот раз не алкоголь, но вырванная силой победа стала ему виной.
Лука точно так же стоял напротив и смотрел на него устало и серьезно, с какой-то безумной, извращенной смесью раздражения, восхищения…
… нежности?
Не стоило в это верить.
- Мы выиграли.
- А ты пропустишь следующий матч.
- Но мы выиграли Эль Классико.
- А ты пропустишь матч.
- Тебя так волную я?
- Меня так волнует матч.
- Серьезно?
Гнетущая тишина разливалась по раздевалке, заползая даже под одежду, не позволяя сдвинуться с места.
Все разошлись еще полчаса назад, счастливые, усталые, сладко пьяные своей победой. Только Серхио остался - хотелось хотя бы десять минут посидеть в тишине.
И Лука.
- Прекрати злиться.
- Я не злюсь.
- Злишься.
- Нет.
- Да.
- Серьезно? Ты будешь спорить со мной из-за этого?
- Я вообще с тобой не спорю. Это ты злишься из-за ерунды.
- Твои красные карточки - не ерунда.
- С каких пор тебя волнуют мои удаления?
- С тех пор, как ты стал нервничать, и я, черт возьми, не понимаю, в чем проблема!
- Правда?
На мгновение они оба замолчали, и Серхио не удержался, заглянул ему в глаза, пытаясь нашарить где-то на дне ответ на вопрос, который так и не решился задать.
Можно подумать, он правда не понимал. Можно подумать, Рамосу это все приснилось - неоновый свет, мерный бит, поцелуй болезненный, как мгновенная смерть.
- Послушай… - начал Лука осторожно, но Серхио не хотел слушать.
- Если ты сейчас скажешь “это все было ошибкой”, я тебя убью и даже не пожалею.
- Это было…
- Нос сломаю.
- Я…
- Точно сломаю, говорю тебе. И извиняться не стану.
- Господи, Рамос, мать твою, ты можешь помолчать хотя бы секунду?!
Злость в голосе Луки была такой ошеломительно сильной, что Серхио действительно замолчал.
- Это не было ошибкой, - устало отозвался Модрич.
Сердце заколотилось с космической скоростью.
- И ты хочешь сказать…
- Это не было ошибкой. Но это было один раз. И это больше не повторится.
Слова падали сверху, будто камни, били по голове, по плечам, физически вбивались в мозг, отпечатывались на подкорке.
Не то чтобы он на что-то надеялся.
Не то чтобы он чего-то хотел или о чем-то думал. Или о чем-то мечтал.
Не то чтобы он сам считал, что это не было ошибкой.
Но этой мысли было достаточно, чтобы царапаться под кожей. Это больше не повторится. Это больше не повторится. Этобольшенеповторитсянеповторитсяне…
Сердце замерло на несколько секунд и пошло только тогда, когда дверь раздевалки оглушительно хлопнула за Лукой.
Автор: гений-гей.
Фандом: футбол и иже с ним
Пейринг: Серхио Рамос/Лука Модрич
Рейтинг: вообще планируется R, но пока PG-13
Описание: зарождение отношений, рефлексия, описание жизни, юст и все такое.
-3-
читать дальшеНапряжение витало в воздухе, разливаясь электричеством по венам большого города. Оно пропитывало собой все, кислородом проникая в горло, и чувствовалось даже в движении людей по улицам, в гуле машин, в музыке, доносившейся из приоткрытых дверей многочисленных баров и ресторанов. Напряжение росло с каждой секундой, становилось живым, вещественным и зримым, достигая своего пика у величественной махины Камп Ноу.
Не то чтобы Серхио не любил Барселону - город ему нравился. Но ему еще ни разу не приходилось приезжать сюда просто так, чтобы пройтись по улицам каталонской столицы, насладиться видами или сделать пару идиотских туристических фотографий у шедевров Гауди.
Он приезжал сюда только с одной целью - и эта цель билась у него в груди в унисон с сердцем, ежесекундно напоминая о том, зачем они здесь.
Они здесь, чтобы побеждать.
Серхио стоял почти у самого выхода на поле и прислушивался к гулу голосов, доносившемуся снаружи. Болельщики уже начали собираться, и ему не нужно было видеть, чтобы представить, как толпы разноцветных - в сине-гранатовом и в сливочно-белом - людей заполняют трибуны, словно шумное море, накатывающее на берег.
Это было особенное время - оставалось не больше получаса до начала матча, и проходящие минуты стучали метрономом под ребрами, усиливая и без того разрывающее, жгучее предвкушение игры.
Утром, когда большая часть команды собралась на завтрак, звонил Икер. Разговор с ним выдался неловким и скомканным - Серхио чувствовал напряжение между ними даже сквозь смартфон, улавливал его в каждой фразе, и в том молчании, которое повисало после.
Миллион вопросов, которые они никогда не решились бы задать. Ответов, которые не хватило бы смелости произнести.
Гнетущая тишина между людьми, которые столько лет были рядом - а теперь вдруг оказались по разные стороны баррикад.
“Вы справитесь сегодня” сказал Икер, и Рамос даже не сомневался в правоте его слов.
И все равно чувствовал какую-то неизбывную, неправильную, нечестную тоску, когда оглядывался через плечо на стадионе - и не видел в раме ворот сосредоточенную фигуру бессменного капитана. Нет, не то чтобы он не верил в Кейлора - причины не было. Но святой Икер - это все еще святой Икер.
Разговор должен был принести успокоение, но только разбередил душу.
- Нервничаешь?
Он дернул плечом, не оборачиваясь.
- Думаю.
Марсело за его спиной понимающе хмыкнул. Он вообще много понимал, без слов и объяснений, будто бы чувствовал - и все. Стена за твоей спиной, защищенный тыл, с которым не страшно. Вице-капитан, которому можно доверить все, что угодно.
Почти все, что угодно.
- И что надумал?
- Ничего хорошего.
- Говорю же, нервничаешь, - Марсело подошел ближе, опустив тяжелую руку на плечо Серхио, - да брось, мы справимся. Кто, если не мы?
- Я знаю. Зизу в нас верит.
- А ты в себя?
Серхио пожал плечами. В раздевалке он бы не позволил себе такого, включил бы режим кэпа, нес бы всякую вдохновляющую чушь, пообещал, что они разъебут сраных каталонцев еще за первый тайм, для каждого нашел бы свою фразу…
Но сейчас, в громкой тишине бесконечно длинного коридора подтрибунки Камп Ноу, когда его не слышал никто кроме Марсело, можно было не притворяться.
Он не знал, верит ли в себя сейчас. Сегодня. Здесь.
Хотелось найти Зидана и спросить - а ты нервничаешь?
Это первое Эль Классико для тебя, как для тренера - ты нервничаешь?
Хотелось спросить сегодня у Икера, что он чувствовал во время своего первого Эль Классико в должности капитана - но так и не спросил.
- Я в тебя верю, - увесисто уронил Марсело, - мы все в тебя верим. Этого достаточно, разве нет?
- Должно быть достаточно, - согласился Серхио и дернул плечом, - забей, все хорошо. Я в норме.
Марсело помолчал несколько секунд, а потом неуверенно спросил:
- Ничего не хочешь мне рассказать?
- Например? - спокойно отозвался Рамос, но где-то под солнечным сплетением резко стало холодно.
- Например… Впрочем, нет, забудь. Раз ничего не происходит, значит не о чем и разговаривать.
Несколько секунд Серхио хотелось обернуться и сказать: да, происходит.
Знаешь, я, кажется, вбахался по уши в человека, с которым играю бок о бок уже несколько лет. Или не вбахался, но я не знаю, как иначе назвать это чувство.
У меня есть любимая женщина и двое детей, без которых я не представляю свою жизнь. Мне тридцать лет, я точно знаю, что делаю, я никогда не сомневался в том, куда я иду.
Так какого черта, какого, блядь, черта, у меня перехватывает дыхание, как у пятнадцатилетнего мальчишки, когда он смотрит на меня в упор и молчит?
Порой я ненавижу его - за то что он спутал карты, мысли и ощущения, развалил, будто башню из джанги, мою веру в себя.
Я целовался с ним, и я хочу еще.
Я целовался с ним в туалете пафосного бара, и я хочу еще.
Я целовался с ним лишь однажды, почти случайно, почти не всерьез, пьяным, больным от ощущений, ошеломленным, влюбленным
и я хочу еще.
- Все нормально, - он пожал плечами, - пойдем, а то Зизу оторвет нам головы, если пропустим его напутственную речь.
***
Шум трибун вбивался в виски бесконечным битом кричалок. Газон под ногами казался неестественно, кислотно зеленым, и от этого цвета Серхио почти тошнило.
Каким бы красивым произведением искусства ни был Камп Ноу - он все еще был враждебной территорией.
За первые десять минут матча Серхио прочувствовал это до костей - нарушения сыпались одно за другим, от резких свистков арбитра болели уши. Ситуация к лучшему не менялась - каталонцы владели мячом, и Реалу приходилось сидеть в обороне, лишь изредка прорываясь к штрафной соперника.
Браво вынес мяч, и тот взлетел над стадионом. Серхио с привычной сосредоточенностью следил за его движением.
Рванулся вперед и вверх - и тут же рухнул на газон, столкнувшись с Суаресом.
Луис влетел пяткой ему в живот. От резкой боли на мгновение перехватило дыхание.
- Да мать твою… - он обернулся, чтобы оценить взглядом конец атаки, смазанный удар Суареса по мячу. Сердце на мгновение замерло - но мяч улетел в сторону, даже не коснувшись ворот.
- Ты живой? - крикнул Пепе, пробегая мимо, когда Серхио вскочил на ноги.
Да какого, мать его, хуя, эти каталонцы позволяют себе…
Они с Марсело подлетели к арбитру почти одновременно.
- Только не выебывайся.
- Я и не… Послушайте, да какого, собственно…
- Чехо.
- То есть по вашему, это, блядь, не нарушение?!
- Чехо…
- Да он мне мог ребра сломать, вы же сами видели, он спе…
- Чехо, да хватит!
Но он больше почувствовал, чем увидел краем зрения, что сзади подошел Модрич, возмущенный ситуацией ничуть не меньше, и разозлился еще сильнее. Словно его присутствие так близко было ядом, разливающимся в крови отчаянной яростью.
- Блядь, да сколько…
Спорить не стоило - но желтая карточка и так была неизбежна, а злость требовала выхода.
Хотя бы такого, раз уж не было возможности сбить Суареса на поле пару раз подряд и как следует протащить его по газону.
Первая карточка словно стала щелчком тумблера - разозлились все, и игра понеслась в бешеном темпе, снежной лавиной приближаясь к окончанию тайма. К середине Иван (чертовы хорваты!) чуть не открыл счет. Позднее Серхио на полной скорости влетел в Месси, не позволяя ему подкрасться к воротам…
Желтые карточки сыпались, как из рога изобилия, трибуны оглушительно свистели. Рамосу казалось, что этот свист и короткие оклики игроков команды доносятся до него словно бы с опозданием.
Окончание тайма должно было стать долгожданной передышкой, но Серхио слишком злился, слишком жаждал победы, чтобы позволить себе расслабиться даже на пятнадцать минут.
Пока Зидан раздавал последние указания (“Гарет, больше открывайся. Криш… Ты и сам все знаешь. Лука, иди сюда!”), Рамос выскользнул в коридор, чтобы прижаться спиной к стене и выдохнуть.
Это было неправильно. Его злость была неправильной, чуждой, излишне сильной, и пусть во время матча у него не было сил и времени думать об этом слишком много, сейчас Серхио ощутил это так до прозрачности четко, что сердце зашлось в бешеном марше.
Он злился не на каталонцев.
Он злился на себя.
- Долго будешь тут торчать?
Рамос открыл глаза, чтобы влететь взглядом в темную глубину глаз Модрича.
- Зизу искал?
- Нет. Я. - спокойно отозвался Лука, подходя ближе, полотенцем вытирая мокрые от пота волосы на затылке, - ты в норме?
- Да что вы у меня сегодня весь день это спрашиваете… Я что, больным выгляжу? - Рамос растянул губы в нервной улыбке.
- Скорее усталым. Не хотел бы, чтобы тебя сломали до окончания матча. Будь осторожнее, ладно?
- Да что мне сделается, я бессмертный, как Дункан Маклауд.
Лука фыркнул, и в глазах заиграли смешинки.
- Ладно, Маклауд, не доиграйся до красной, будь добр.
- Да, сэр! Есть, сэр! Как скажете, сэр! - кривляясь, согласился Серхио.
Лука заулыбался уже открыто, и даже одной этой улыбки хватило, чтобы злость на мгновение отступила.
Будто прохладную ладонь приложили к горячему от температуры лбу - долгожданная, необходимая, живительная передышка.
Только Рамос и не подозревал, что она ему нужна.
- Идешь?
- Да. Да, уже иду. Дай мне минуту.
***
- Ты издеваешься, да?
- Ты о чем?
- Нет, ты точно издеваешься.
- Ты злишься? Ты серьезно злишься? Мы выиграли, а ты нашел себе причину на меня злиться?
Они стояли в пустой раздевалке друг напротив друга. От ощущения гребаного дежавю у Серхио царапало под ребрами.
У него были точно такие же мокрые от холодной воды волосы.
Точно такое же пьяное состояние - только в этот раз не алкоголь, но вырванная силой победа стала ему виной.
Лука точно так же стоял напротив и смотрел на него устало и серьезно, с какой-то безумной, извращенной смесью раздражения, восхищения…
… нежности?
Не стоило в это верить.
- Мы выиграли.
- А ты пропустишь следующий матч.
- Но мы выиграли Эль Классико.
- А ты пропустишь матч.
- Тебя так волную я?
- Меня так волнует матч.
- Серьезно?
Гнетущая тишина разливалась по раздевалке, заползая даже под одежду, не позволяя сдвинуться с места.
Все разошлись еще полчаса назад, счастливые, усталые, сладко пьяные своей победой. Только Серхио остался - хотелось хотя бы десять минут посидеть в тишине.
И Лука.
- Прекрати злиться.
- Я не злюсь.
- Злишься.
- Нет.
- Да.
- Серьезно? Ты будешь спорить со мной из-за этого?
- Я вообще с тобой не спорю. Это ты злишься из-за ерунды.
- Твои красные карточки - не ерунда.
- С каких пор тебя волнуют мои удаления?
- С тех пор, как ты стал нервничать, и я, черт возьми, не понимаю, в чем проблема!
- Правда?
На мгновение они оба замолчали, и Серхио не удержался, заглянул ему в глаза, пытаясь нашарить где-то на дне ответ на вопрос, который так и не решился задать.
Можно подумать, он правда не понимал. Можно подумать, Рамосу это все приснилось - неоновый свет, мерный бит, поцелуй болезненный, как мгновенная смерть.
- Послушай… - начал Лука осторожно, но Серхио не хотел слушать.
- Если ты сейчас скажешь “это все было ошибкой”, я тебя убью и даже не пожалею.
- Это было…
- Нос сломаю.
- Я…
- Точно сломаю, говорю тебе. И извиняться не стану.
- Господи, Рамос, мать твою, ты можешь помолчать хотя бы секунду?!
Злость в голосе Луки была такой ошеломительно сильной, что Серхио действительно замолчал.
- Это не было ошибкой, - устало отозвался Модрич.
Сердце заколотилось с космической скоростью.
- И ты хочешь сказать…
- Это не было ошибкой. Но это было один раз. И это больше не повторится.
Слова падали сверху, будто камни, били по голове, по плечам, физически вбивались в мозг, отпечатывались на подкорке.
Не то чтобы он на что-то надеялся.
Не то чтобы он чего-то хотел или о чем-то думал. Или о чем-то мечтал.
Не то чтобы он сам считал, что это не было ошибкой.
Но этой мысли было достаточно, чтобы царапаться под кожей. Это больше не повторится. Это больше не повторится. Этобольшенеповторитсянеповторитсяне…
Сердце замерло на несколько секунд и пошло только тогда, когда дверь раздевалки оглушительно хлопнула за Лукой.
@темы: другое кино, девочка-скандал, театр абсурда, реал из мадрида