[гений-гей.]

И через месяц я все-таки начинаю выкладывать флешмоб)
Совсем разучилась писать драбблы.

Первый пошел - сакумия для  kei ~

1. Angst
Десять тысяч восемьсот семьдесят три километра. Это число записано у Шо в ежедневнике, написано на ярко-желтом, цыплячьем, стикере, который прилеплен на холодильник, выбито огненными буквами в подсознании.
Десять тысяч восемьсот семьдесят три километра. Расстояние между Токио и Нью-Йорком, между Гинзой и Бродвеем. Между Шо, который едет на работу, уткнувшись в газету на заднем сиденье служебного автомобиля – 10 утра, солнце, ветер, забитый график – и Нино, который ложится спать в трейлере после долгого дня съемок – полночь, усталость, впереди день, полный напряженной работы и общения.
Между ними десять тысяч восемьсот семьдесят три километра расстояния. Четырнадцать часов разницы. Две недели одиночества. Сто пятьдесят девять смс. Три объемных письма на электронной почте. Девять «я скучаю». Ноль «я люблю тебя».
Сакурай Шо очень любит считать.

2. AU
- Жарко?
- Не слишком. В Токио летом хуже, здесь вполне терпимо.
- Серьезно? Всегда думал, что у вас должно быть под пятьдесят градусов. И все красивые и загорелые. И в бикини.
Нино смеется и привычно закрывает рот рукой. Ноутбук у него старый и камера выдает кривое, почти пиксельное изображение, которое к тому же и тормозит, никакого ощущения присутствия. Но Шо согласен и на это – раз уж Нино так далеко.
- Я в Лос-Анджелесе, а не в пустыне Сахара, не выдумывай, какие там пятьдесят градусов. Хотя девушки в бикини попадались, спорить не буду.
- Еще одно слово про девушек в бикини – и я заставлю тебя вернуться, - Шо улыбается, но на душе кошки скребут.
Прошло чуть меньше года с тех пор, как Нино чудом умудрился поступить в школу киноискусства Университета Южной Калифорнии и укатил навстречу своей мечте, режиссуре и контрактам на миллиарды долларов.
Укатил – и оставил Шо одного, вместе с учебой, обязанностями и работой в семейном бизнесе. Никаких тебе выходных, развлечений и девушек в бикини.
И никакого Нино – родного, смешного, в потрепанных растянутых футболках и стоптанных кроссовках. Настоящего. Своего.
Иногда Шо хочется сорваться с места, послать к чертям все свои дела и купить билет на самолет, потому что сил больше нет. Слишком тяжело, слишком далеко, слишком больно.
Но пока Нино смеется, закрывая рот рукой, и шутит про девушек в бикини, пока Нино счастлив – Шо готов улыбаться и ждать.

3. Лавхейт
Говорят, от любви до ненависти – один шаг. Если и так, то от раздражения до любви – миллиарды миль, километров, световых лет. Как до другой Вселенной. Или – хотя бы как до Луны.
О раздражении Нино знает не понаслышке. В этой жизни его раздражает не так много вещей – когда фальшивят, много ссорятся, слишком яркий свет, вставать по утрам, морская болезнь, а еще – Сакурай Шо.
Если бы Шо не было – можно было бы потерпеть даже свет и морскую болезнь. Когда фальшивят – пожалуй, нет.
И все-таки, Шо – один из самых раздражающих в мире людей. Они работают вместе… Сколько? Почти семь лет, а Нино все еще хочется подойти к нему – и врезать, прямо по этой наглой, ехидной, самовлюбленной роже. Уникальный он, поглядите. Чертов выскочка, любимый сын и наследник, если школа – так самая крутая, если университет – так лучший в стране. Уж кому, как ни ему, быть лидером, конечно. Все вокруг восхищаются, в рот ему заглядывают, и кажется, что никто, абсолютно никто, кроме Нино, не замечает, какой же у Шо гадостный характер. Хуже не придумаешь.
Когда Шо ходит и рассказывает всем, кто готов его слушать, какой из него будет гениальный ведущий – Нино хочется его ударить.
Когда Шо ходит и переживает вслух, что его не возьмут в новостную передачу – Нино хочется его ударить.
Когда Шо влетает в гримерку, размахивает руками, хохочет, счастливый от того, что его все-таки выбрали – Нино ужасно, отвратительно, до трясущихся рук хочется его ударить.
Потому что из-за этого счастливого мудака его путь на Луну только что начался.

4. Crossover
У Рейвенкло и Слизерина не так уж много общих занятий, и они сталкиваются в основном в коридорах. Нино кутается в свой шерстяной зеленый факультетский шарф – он часто мерзнет, в замке сплошные сквозняки, - только кончик носа торчит, серьезные глаза, темная челка. Шо вечно носится так, словно не способен ходить, как все нормальные люди, только бегать, или, в крайнем случае – быстрым шагом, одной рукой прижимая к себе стопку книг из библиотеки, второй – отчаянно жестикулируя, в упрямой попытке доказать очередному собеседнику свою точку зрения.
Он типичный студент Рейвенкло – любопытный, упрямый, упорный, умный. На занятиях он спорит с преподавателями, охотно вскакивает со стула, доказывает свое мнение. Когда курсы пересекаются, Нино смотрит на него с задней парты и думает – интересно, чем пахнут его волосы? Какие на вкус его губы? Где он покупает эти дурацкие маггловские сигареты, которые курит по вечерам на самой границе с Запретным Лесом, чтобы преподаватели не заметили? Какой он, когда спит, когда делает домашние задания, когда болтает с друзьями, когда ест сладости из Сладкого королевства?
Нино задает себе так много вопросов, но не знает, что надо спросить другое.
Каким мечтательным и задумчиво притихшим бывает Шо, когда под гул трибун, на очередном матче до квиддичу, Нино взмывает вверх, цепко удерживая в пальцах трепещущий снитч.

5. First time
Спину Нино не чувствует. Оно, наверное, и к лучшему – он не хочет знать, какое количество обезболивающих ему вкололи, чтобы унять адскую боль через весь позвоночник. Он говорит себе «никогда больше не буду делать сальто назад» и сам себе не верит. Как – это не делать? Не прыгать? Не танцевать? Не двигаться? Проще не дышать.
В больничной палате полумрак, тепло и тихо. В кресле у входа сидит Шо, неудобно склонив голову на мягкий подлокотник. Кажется, что он спит, но стоит Нино пошевелиться, как сразу вскакивает.
- Как ты? Живой?
- Нет, зомби, - огрызается Нино, он не любит чувствовать себя слабым, - где все?
- По домам поехали, уже заполночь. Джуна пришлось успокоительными отпаивать.
- Нашли из-за чего переживать, - хмурится Нино. Ему не нравится, когда кто-то нервничает.
Он пытается сесть, но спина не слушается.
- Лежи, не смей подниматься! Что тебе дать?
- Пить хочу, - просит Нино и морщится. Шо берет бутылку с тумбочки, наливает воду в стакан и ждет, пока Нино пьет, мелкими глотками.
Потом не выдерживает и наклоняется, касаясь мокрых губ коротким поцелуем.
- Готов поспорить, это твой первый раз. Когда ты такой.
- Какой? – ворчит Нино, - больной?
- Беззащитный, - поправляет Шо и, помолчав, добавляет – и честный.

6. Fluff
Из всех вещей, которые Шо любит, больше всего он любит просыпаться рядом с Нино. Нино спит, забрав себе почти все одеяло, свернувшись, уткнувшись носом в край подушки, и выглядит таким нежным и теплым, каким никогда не бывает, когда не спит.
Шо даже фотографирует его однажды, и потом хранит это фото в самом отдаленном углу памяти смартфона. Не дай бог кто-то увидит.
В конце концов, сонный, утренний и домашний Нино принадлежит только ему.
Вместе со всеми его фотографиями.

7. Humor
- Пять новых фиков! – громко сообщает Джун, заходя в гримерку, - пять! И в четырех из них, вы – любовники. Ты хоть не так палился бы, горе луковое.
- Все равно никто не верит, - замечает Айба, не отрываясь от смартфона, - ты читал комментарии? ООС, ООС, ООС… А, вот еще «автор, не пиши никогда», «ты ничего о них не знаешь», «Нино не такой»…
- Конечно - не такой, - смиренно соглашается Нино, - в следующий раз напишу, что Шо сверху.
- Можно подумать, - язвит Джун, - кто-то сомневался.
- А ты молчи. А то завтра весь твиттер будет знать, что ты гей, - Нино угрожающе улыбается.
- И сплю с Томой, конечно! – Джун хохочет и тянется за расческой.

8. Hurt/comfort
Шо почти не спит уже больше суток. Кажется, он опять поссорился с родителями, и теперь ночует на диванчике в студии звукозаписи, а с утра едет по делам, умывшись холодной водой в туалете. Он засыпает в метро и автобусах, мало ест и очень много работает.
Когда он в очередной раз засыпает в такси, прижавшись щекой к плечу Нино, тот вздыхает и называет адрес своей съемной квартиры.
Ночью Шо пинается, раскидывается и спихивает Нино с кровати на холодный пол.
Утром Нино вскакивает в шесть утра и готовит кофе и блинчики.
Это, все-таки, лучше, чем дешевая кофейная бурда из автоматов бизнес-центров.


9. PWP
Из всех возможных вариантов секса, секс в номере отеля – самое гиблое дело. За дверью ходит стафф, подвыпивший Джун, горничные, черт знает, кто еще, и Шо кажется, что в любую минуту к нему могут зайти, а тут…
А тут Нино, которого разложить на кровати, прижать к себе – две секунды, от его затылка пахнет кожей, потом и шампунем для волос, он тяжело дышит, податливо раздвигает ноги, и Шо хочется кончить, как подростку, вот прямо сейчас – от запаха и прикосновений.
За дверью опять голоса, Шо шепотом матерится, а Нино – тихо смеется, прижимаясь лбом к подушке.
Смех переходит в стон, когда Шо все-таки входит в него, осторожно придерживая за бедра.

10. UST
Каждое соло Нино – произведение искусства, и Шо забывает дышать, когда Нино пробегает пальцами по клавишам рояля, улыбается – его лица почти не видно, но Шо знает, что улыбается, - и начинает играть, и весь зал завороженно замолкает, замирает на эти несколько минут.
Шо смотрит на его фигуру в белой футболке и джинсах – вечный образ подростка, чтоб его – и не может пошевелиться.
- Иди переоденься, - напоминает ему Джун, толкая в плечо, - нам выходить через минуту.
Потом вздыхает и добавляет.
- И сделай что-нибудь со своим долбаным стояком.

@темы: японская трава, другое кино, we make storm, девочка-скандал, японский Марио, театр абсурда

Comments

[Фессгард]

Спасибо за эти маленькие кусочки ❤💛
Очень-очень понравился пятый однострочник)

[гений-гей.]

Фессгард, я очень рада, что понравилось)
я, честно говоря, довольна далеко не всем, только отдельными кусочками) но, надеюсь, еще распишусь)

[kei ~]

ну какие придурки, а.

спасибо :з