Я, как человек, мечтавший (мечтающий) писать по этому пейрингу, не могу не.
(с) СидхеттПистолеты на бедрах — это пароль на вход,
И неважно, кто раздает, пока вам везет,
пока на стоянке ждет тебя звездолет,
и пока в большом космосе есть для двоих работа,
и пока за спиною — он, а в руках «каре»...
Вы молодые гордые идиоты,
вечность еще не ноет ножом в бедре.
*
Вы рискуете, но берете и стрит, и флеш,
он шепчет тебе на ухо «давай уж, режь».
От его дыханья на шее легко и пусто.
Совсем не страшно.
У него на ладонях сажа, в ресницах сажа, в глазах пожар.
Ничего. Ничего не жаль.
Сесть на траве, прижаться друг у другу спинами.
В тебе живет что-то простое, чему и не вспомнить имени.
*
Когда он уходит, ты держишься пару лет,
меняешь корабль, заводишь себе девицу,
пытаешься выжить, не спиться, не застрелиться,
тоска опускается глубже на пару лье,
и затихает где-то под легкими в мутной речной воде,
*
Каждая ваша встреча ведет к беде.
Голос неумолимо стучит в висках,
медленно выплывает со дна тоска,
«Слушай, я столько звезд сжег внутри себя,
Там до сих пор костры в небесах трубят,
теперь я хочу сжечь эту твою планету.
Армагеддон, конец золотого света.
Здесь будет ад над трассами и домами».
Взгляд его не изменился — там хлещет пламя.
«Над всем, что было когда-то нами».
*
Первый взрыв вдалеке и шума почти не слышно.
Музыка раздается под самой крышей.
Он молча стоит в тени и не может пошевелиться.
Ты знаешь те лица, ты знаешь все эти лица,
что у него стоят сейчас пред глазами.
Ты говоришь:
«Мы справимся, слышишь? Сами.
Будет как раньше, было отлично, правда?
Деньги, оружие, пьянки, вся та бравада,
неужели ты не скучаешь? Послушай, Джек,
я много чего обдумал за этот век,
множество планов. Подумаешь, стали старше.
Я ведь скучал. Скучал по тебе, как пес».
Потом он в тебя стреляет, но это совсем не страшно.
Это игрушечно.
Это не правда.
И не всерьез.