как же прекрасна радуга, но ты прекрасней её (с) Nino
Первый день флешмоба.
Слова от senor.Salieri: гроза зимой, неожиданность, грушевое варенье.
читать дальше- Не люблю грозы, - Меркуцио чихнул, неудачно повернулся и с грохотом вывалился из гамака на деревянный пол, - и уж тем более не люблю грозы зимой. Зимой я всегда болею.
- А летом, - рассеянно отозвался Тибальт, лениво листающий одну из книжек, что стояла до этого на полке, - грозы летом ты любишь?
Честно говоря, Тибальту было очень скучно. Отец сегодня послал его с поручением к герцогу, и мальчишка собирался уйти домой сразу же, как закончит с делами, но началась эта чертова гроза и, конечно, умные взрослые никуда его не пустили, отправили к этому сумасшедшему, который только и может, что говорить о погоде, лете… и чихать.
- Летом все равно, какая погода. На то оно и лето, разве нет? – Меркуцио сел на полу, скрестил ноги по-турецки и задумчиво взглянул на Тибальта из-под упавшей на глаза темной челки, - летом тепло и можно гулять целыми днями. Зимой так не погуляешь.
- Я не люблю гулять без дела, - надменно отозвался Тибальт, захлопывая книжку и отправляя ее обратно на полку, - предпочитаю искать себе более полезное занятие.
- Значит, - мечтательно и немного нараспев произнес Меркуцио, - ты никогда не лежал в траве у городской стены, на берегу Адидже, разглядывая проплывающие над головой облака? Ты никогда не ощущал поцелуев сухого ветра на твоем лице, никогда не ходил босиком по мокрому речному берегу? Никогда?
- Зато я фехтую лучше тебя, - неуверенно возразил Тибальт, понимая, что аргумент ничего не стоит.
- Это мы еще посмотрим, - хмыкнул Меркуцио и ловким движением вскочил на ноги.
Холодное зимнее небо было совсем серым, каким-то усталым, будто бы тоже болело. Под порывами шквального ветра деревья раскачивались, ветер бил в лицо, и Тибальт сам не знал, что делает сейчас здесь. Хотя нет, знал. Допрыгнув до ближайшей ветки, он ухватился за нее, подтянулся на руках и принялся за дело.
- Какая неожиданность, - усмехнулся Меркуцио, когда в его пропахшую лекарствами и грозой комнату ввалился сын Капулетти с охапкой свежесломанных зеленых веток, - зачем ты притащил мне этот веник и какого черта ломал деревья? Или это не мне? Если это букет даме твоего сердца, то советую поменять его на что-нибудь другое, если таким потом заедут по лицу, мало не покажется. Розами не так больно. Хотя у них шипы…
- Это не букет, - Тибальт, кажется, даже немного покраснел, - и это тебе, да. Ты же любишь деревья. Я подумал…
Меркуцио задумчиво взглянул на него, грустно улыбнулся и кивнул.
- Конечно, я люблю деревья. Очень. Спасибо. Давай сюда, - он забрал из рук Тибальта ветки, осторожно вдохнул запах зелени, леса и ветра, - спасибо...
- Можно… - Тибальт замялся на секунду, глядя куда-то в сторону, - можно я приду завтра?
- Это еще более неожиданно, - заметил Меркуцио, - но можно.
Тибальт сам не понимал, почему пришел снова. И снова. И приходил каждый день, чтобы, сидя на скрипучем полу в комнате, слушать рассказы Меркуцио про лето и солнце, про ветер, цветы и реку, отстраненным взглядом следить за всполохами огня в камине.
В этот день Меркуцио ввалился в комнату с банкой чего-то ярко-оранжевого в руках, гордый, как никогда.
- Это, - заявил он, - грушевое варенье. Я его отвоевал у нашего повара, чуть не получил пару тяжелых ранений и по ушам, зато достал эту банку. И все ради тебя. Видишь, какой я хороший.
- Вижу, - улыбнулся Тибальт, - и теперь ты будешь меня этим кормить?
- Буду, и не надейся на пощаду, это очень вкусно, сейчас сам оценишь. Но, - Меркуцио упал на пол рядом с Тибальтом и принялся открывать банку, - не смей забывать, что больной здесь я, и большая часть банки должна достаться тоже мне. Я жадный, знаешь ли. Держи ложку.
Варенье действительно оказалось невероятно вкусным, но еще больше удовольствия Тибальт получал, наблюдая за тем, как Меркуцио по-кошачьи жмурится, облизывает сладкие губы и откидывает назад тяжелую гриву темных волос.
От этого удовольствия отчаянно горели уши.
Второй день флешмоба
читать дальшеСолнце светило во все окна и все щели, заливало ярким желтым светом полы и стены. Солнечные зайчики прыгали по кровати, по клетчатому покрывалу, по столу, заваленному ворохом бумаг и кистями, заляпанными краской.
Ранняя весна наконец-то пришла в Верону, принесла за собой в город осторожное пение птиц, смех мальчишек на улицах и стук деревянных мечей.
- Даже странно, что мы были когда-то такими же маленькими… - задумчиво произнес Тибальт и прислонился затылком к шершавому стволу дерева. Ватага босоногих мальчишек промчалась мимо, потрясая вырезанными из веток кинжалами и выкрикивая что-то невнятное.
- Ой, можно подумать, ты сейчас очень взрослый, - рассмеялся Меркуцио и потянулся, чтобы взъерошить Тибальту волосы, а тот даже не уклонился, как делал обычно.
- Как ты себя чувствуешь? - встревожено спросил он. Меркуцио только недавно выздоровел полностью, и ему позволили выходить на улицу, Тибальт постоянно беспокоился о том, чтобы тот не заболел снова. И каждый раз смущался своего беспокойства.
- Да, что со мной может случиться! – расхохотался Меркуцио и вскочил на ноги, поднял лицо к небу, зажмурился от яркого солнца, - иди сюда. Ну, иди! Видишь, как тепло? Разве можно болеть, когда вокруг так тепло?
Он взял Тибальта за руку, и племянник Капулетти покорно поднялся, подставил лицо солнцу.
- Да, тепло, - тихо отозвался он и подумал, что рука Меркуцио гораздо теплее.
У Меркуцио длинные волосы, они тяжелой гривой спадают на спину, на белую рубашку. Рукава рубашки закатаны и обнажают смуглые сильные руки с выпирающими косточками на запястьях. Вот уже пятнадцать минут Тибальту хочется коснуться этих косточек губами, но он не позволяет себе этой малости, даже в мыслях не позволяет.
Меркуцио смеется, откидывает волосы со лба, запрокидывает голову, и Тибальт как зачарованный смотрит на его шею, на четкие ключицы, на мелкую капельку пота, стекающую по коже.
Меркуцио говорит что-то, а Тибальт даже не слышит, но послушно качает головой, будто бы да, абсолютно с тобой согласен. Он любуется, он жалеет, что не умеет рисовать, потому что Меркуцио надо нарисовать, черной гуашью по белой бумаге, желательно обнаженным, и от этой мысли Тибальта бросает в дрожь.
Он все еще украдкой разглядывает покусанные тонкие губы и ехидную полуулыбку и не замечает, что Меркуцио грустно смотрит на него, а потом вздыхает и тянется за шелковой лентой, чтобы стянуть волосы в хвост.
- Это была легенда про эдельвейс, - вспоминает Меркуцио и задумчиво улыбается, лежит на траве, опираясь на локти, - очень красивая легенда про красивый цветок. Ты когда-нибудь видел эдельвейсы?
- Наверное, видел, - пожимает плечами Тибальт, - как он выглядит?
- Это такой маленький цветок, похожий на белую звезду, - нараспев произносит Меркуцио, - его называют цветком мечтаний, цветком грез… И цветком любви. Про эдельвейс много легенд, я даже не помню всех…
- Расскажи, - привычно просит Тибальт, раскидывается на траве и закрывает глаза, но даже сквозь плотно сомкнутые веки ощущает свет солнца.
Он уже привык постоянно проводить время с Меркуцио, привык слушать его тихий и мелодичный голос, привык к странным историям, которые Меркуцио рассказывает так, будто бы они происходили с ним лично и совсем недавно.
Поэтому он даже не удивляется, когда поздним вечером в полном одиночестве бродит по лесу, чтобы отыскать маленький цветок, похожий на белую звезду.
Цветок мечтаний.
Цветок грез.
Третий и четвертый день флешмоба.
Природа и люди
шесть из обещанных шестиМеркуцио пропадает еще в начале апреля. Тибальт бы, наверное, беспокоился даже, но он целыми днями сидит над учебниками, совсем позабыв про необходимость хоть иногда появляться на улице. Зубрит право, а ручкой вырисовывает на полях учебника до мелочей знакомый профиль. Весь стол завален учебниками, исписанными тетрадями, распечатанными конспектами и еще какой-то учебной ерундой, а в самом углу прячется кружка с остывшим уже чаем.
Когда в начале июня Тибальт возвращается с первого экзамена, Меркуцио сидит на дереве около дома, болтает ногами в рваных на коленях джинсах, ест яблоко и улыбается.
- Привет, - говорит он Тибальту, спрыгивает с дерева, выкидывает огрызок в траву и подходит ближе. От него пахнет зеленью, пылью, фруктами и каким-то нездешним солнцем.
- Где ты пропадал? – сердито спрашивает Тибальт и отходит на шаг.
- А ты скучал? – насмешливо уточняет Меркуцио и хохочет, откидывая назад тяжелую копну волос. Его хочется то ли ударить, то ли крепко обнять, но Тибальт не делает ни того, ни другого. Только отрицательно качает головой.
- Ничего подобного. Просто беспокоился. Так где?
- То там, то тут… - неопределенно пожимает плечами Меркуцио, - очень много рисовал… О! Кстати! Я тебе подарок привез, - он падает на колени, вытаскивая из травы под деревом свой потрепанный рюкзак и, покопавшись в нем, достает пухлый блокнот с нарисованными на нем идиллическими собачками и кошечками.
- Это что? – приподнимает брови Тибальт.
- Это мои рисунки, - протягивает ему блокнот Меркуцио, - я подумал, тебе понравится. Как твой экзамен?
Через час Меркуцио уходит домой, а Тибальт идет в свою комнату и, забравшись с ногами на диван, начинает листать блокнот. Он зачарованно разглядывает море, лес, пыльную дорогу, и ему кажется, что он сам побывал во всех этих местах. Совсем недавно побывал.
Тибальт так и засыпает в обнимку с блокнотом, а утром от него пахнет зеленью, пылью, фруктами и каким-то нездешним солнцем.
И Меркуцио.
У Тибальта почти нет друзей. Не то чтобы его это так уж сильно волновало, но иногда бывает неприятно. Есть несколько приятелей, с которыми можно выпить хорошего вина после удачно сданной сессии, есть пара однокурсников, с которыми можно обсудить книги и фильмы, а друзей… Друзей нет.
Тибальт сидит на скамейке около университета и листает учебник. Через полчаса начинается очередная пара, нужно к ней подготовиться, но его невероятно сбивают крики и смех. Тибальт поднимает голову. На теплом асфальте, прислонившись к стене здания, сидят Бенволио и Ромео. Черт знает, что они сейчас обсуждают, но лица у обоих довольные, Ромео размахивает руками, рассказывая что-то, а Бенволио качает головой, улыбаясь, перебирает гитарные струны и быстро что-то отвечает. Тибальт бы вовсе на них не смотрел, но сейчас он почти всерьез завидует их дружбе, преданности друг другу… А еще больше начинает завидовать, когда к парочке подходит Меркуцио. Он как всегда растрепан, доволен и насмешлив, быстро кидает какую-то фразу Ромео, улыбается Бенволио, и друзья тут же вскакивают на ноги, начинают взахлеб что-то рассказывать… Тибальт ревнует.
Он вновь склоняется над учебником и думает о тех идиотах, которым все в жизни достается просто так, по праву рождения, а ему… Ему, несмотря на богатого дядюшку, приходится очень многих вещей добиваться самому. Много учиться, всегда прилично и правильно вести себя, всегда помнить о своем положении. Он целыми днями занимается, чтобы сдать экзамен, а эти два раздолбая приходят на него в жесточайшем похмелье и мгновенно сдают все на пять. Даже обидно.
Тибальт поднимает голову и случайно ловит задумчивый взгляд Меркуцио. Нерешительно кивает в знак приветствия, а Меркуцио довольно улыбается и внезапно подмигивает.
Тибальту вдруг начинает казаться, что не все в этом мире он зарабатывает тяжелым трудом. Есть вещи, которые даны ему просто потому, что он существует.
И это единственное, что имеет значение.
Поздним вечером Джульетта приходит в комнату брата, когда он уже почти спит, лежит на кровати, листая случайно попавшуюся книгу, и, кажется, даже не видит букв. Она садится на край кровати, вздыхает, и Тибальт берет ее за руку, осторожно сжимая хрупкие бледные пальцы.
- Что случилось? – ласково спрашивает он. К Джульетте Тибальт испытывает какую-то особую нежность. Наверное, так и нужно относиться к младшим сестрам, но для Тибальта это чувство каждый раз, как в первый, и поэтому он снова удивляется самому себе, но послушно гладит ладонь Джульетты и смотрит на нее снизу вверх.
- Это все неправильно, - хмурится девушка, - почему это все неправильно?
- Что именно ты считаешь неправильным? - с легкой усмешкой уточняет Тибальт, но знает уже, о чем сейчас пойдет разговор.
- Я не хочу идти с ним гулять, - возмущенно говорит Джульетта, - нет, не говори ничего, я знаю, что ты хочешь сказать. Что он красивый, умный, образованный, что у него до черта денег, что это хорошие связи, что он красивый… Я повторяюсь? Да, повторяюсь… Но какая разница, Тибальт? Я просто не хочу.
- Сделай это для мамы, - тихо просит брат, - она будет рада, правда. Сделай это. Погуляй с ним, больше от тебя никто ничего не требует.
- Он ко мне целоваться лезет, - передергивает плечами Джульетта, - меня тошнит.
- А ты просто гуляй с ним и изображай из себя загадочную девушку, - фыркает Тибальт, - ну не знаю я, как вести себя с мужчинами, я же не юная девушка, слава богу.
- А тебе бы пошло… - мечтательно тянет Джульетта, и Тибальт давится зевком.
Девушка легко спрыгивает с кровати, звонко целует брата в щеку и выходит из комнаты.
- Кстати, - громко говорит она из коридора, - скажи своему кавалеру с кистями и красками, чтобы не приходил, когда ты на занятиях, пусть уже выучит твое расписание.
Тибальт нещадно краснеет.
Последние несколько дней Меркуцио появляется дома уже после полуночи. Открывает заднюю дверь своими ключами, на цыпочках поднимается по скрипучей лестнице, хочет зайти на кухню, чтобы захватить с собой в спальню пару пирожков… И натыкается на двоюродного брата.
Парис очень занят. Он сидит на блестящем паркете коридора и вдумчиво штудирует какую-то страшно умную книжку. Приглядевшись, Меркуцио умудряется даже прочитать ее название и не удерживается от ехидного смешка. «Как понравиться девушке», ну надо же… Кто бы знал, что умница и красавец Парис, надежда и опора родителей, нуждается в помощи таких бульварных опусов.
- Явился, не запылился, - тихо ворчит Парис и ставит Меркуцио подножку, когда тот пытается подойти к двери кухни, - папа беспокоится, между прочим. Где опять пропадаешь целыми днями?
- Где пропадаю, там тебя нет, и слава богу, - огрызается Меркуцио, но садится на корточки рядом с кузеном, - тебя это волнует?
- Семью позоришь, - привычно отвечает Парис. Он повторяет эту фразу чуть ли не ежедневно на протяжении последних семнадцати лет, начиная с того самого дня, как четырехлетнего Меркуцио привели в дом его дяди, и он, заплаканный и испуганный, стоял в главном зале. Даже тогда он позорил семью, по мнению Париса, но за столько лет привык уже понимать, что кузен говорит эту чертову фразу без желания обидеть, с одной лишь привычной снисходительной насмешкой.
- Вот кто бы говорил, - фыркает он и откидывает назад волосы, - все еще бегаешь за этой девчонкой?
- Не твое дело, - ворчит Парис, но даже в темноте коридора видно, что он покраснел.
- О, любовь… - насмешливо произносит Меркуцио и садится поудобнее на полу, около брата, - убери отсюда эту дрянную брошюру. Сейчас тебя будет учить профессионал!
Осень приходит в Верону внезапно, город покрывает ковер из шуршащих разноцветных листьев, и Тибальт ждет каждого дня с каким-то непривычным, несвойственным ему нетерпением. Он живет, как будто за несколько дней до дня рождения, когда голову заполняют мысли о том, как все пройдет, что произойдет и, конечно, что же подарят.
После занятий, в небольшом переулке около университета, Тибальта ждет Меркуцио. Он стоит, прислонившись к кирпичной стене, неспешно курит сигарету, слишком яркий, будто его кто-то нарисовал разноцветной акварелью на законченном уже карандашном этюде. Осенний.
- Вас задержали? – спрашивает Меркуцио, выкидывая окурок на асфальт, оборачивается к Тибальту, и тот видит, что он улыбается, - я уже заждался.
- Я в библиотеку заходил, за учебником для дополнительных занятий, - объясняет Тибальт и, повинуясь лукавому взгляду темно-серых глаз, тоже начинает улыбаться.
- Трудоголик, - фыркает Меркуцио и берет Тибальта за запястье, - пойдем. Ты ведь не торопишься? Сейчас в парке так красиво, я хотел немного порисовать, не составишь мне компанию?
И Тибальт послушно идет за ним, мгновенно забыв о том, что обещал быть дома к четырем.
В парке спокойно и тихо. Меркуцио хохочет и, раскинув руки, падает в опавшие листья, говорит что-то, но Тибальт вовсе его не слушает, любуется, с замирающим сердцем скользит взглядом по знакомым до боли чертам лица, по тонким губам, по растрепавшимся от ветра волосам.
«Кажется, я люблю тебя», хочет сказать он, но слова не слушаются, застревают в горле, и Тибальт отчаянно смотрит куда-то в сторону.
А Меркуцио молчит и думает: «кажется, я тебя тоже».
Сразу после последнего экзамена Тибальт выбегает на широкий двор университета, смотрит в безоблачное июньское небо и жадно прислушивается к звукам вокруг: к шелесту дерев, к крикам детей, играющим на площадке в футбол… К знакомому до боли голосу за своей спиной.
- Ромео с Бенволио опять сбежали на очередную репетицию, а мне скучно… Составишь мне компанию?
- Что, компания красивых девушек тебя больше не привлекает? – огрызается Тибальт. Пару дней назад он видел Меркуцио на улице в обществе двух прелестных юных дев, и теперь был полон желания отыграться за свою ревность и неожиданную обиду.
- Компания красивого тебя устраивает меня гораздо больше. Так ты согласен? – голос Меркуцио на удивление спокоен и безмятежен. Тибальт резко оборачивается и успевает заметить легкую лукавую улыбку на губах племянника герцога.
- Звучит так, будто ты предлагаешь мне руку и сердце.
- Неа, только печень и селезенку. У реки сегодня, между прочим, невероятно красиво. Так пойдешь?
- Можно подумать, у меня есть выбор, - вздыхает Тибальт, - все равно ведь за руку потащишь.
- Потащу, - соглашается Меркуцио и действительно берет его за руку.
А у реки и, правда, очень красиво. А еще непривычно спокойно, и Тибальт позволяет себе растянуться на траве, осторожно положив голову на колени Меркуцио. Тот зарывается прохладными пальцами в волосы Капулетти и Тибальт закрывает глаза.
Похоже, сегодня ему досталась лучшая награда за сданный экзамен.
Слова от senor.Salieri: гроза зимой, неожиданность, грушевое варенье.
читать дальше- Не люблю грозы, - Меркуцио чихнул, неудачно повернулся и с грохотом вывалился из гамака на деревянный пол, - и уж тем более не люблю грозы зимой. Зимой я всегда болею.
- А летом, - рассеянно отозвался Тибальт, лениво листающий одну из книжек, что стояла до этого на полке, - грозы летом ты любишь?
Честно говоря, Тибальту было очень скучно. Отец сегодня послал его с поручением к герцогу, и мальчишка собирался уйти домой сразу же, как закончит с делами, но началась эта чертова гроза и, конечно, умные взрослые никуда его не пустили, отправили к этому сумасшедшему, который только и может, что говорить о погоде, лете… и чихать.
- Летом все равно, какая погода. На то оно и лето, разве нет? – Меркуцио сел на полу, скрестил ноги по-турецки и задумчиво взглянул на Тибальта из-под упавшей на глаза темной челки, - летом тепло и можно гулять целыми днями. Зимой так не погуляешь.
- Я не люблю гулять без дела, - надменно отозвался Тибальт, захлопывая книжку и отправляя ее обратно на полку, - предпочитаю искать себе более полезное занятие.
- Значит, - мечтательно и немного нараспев произнес Меркуцио, - ты никогда не лежал в траве у городской стены, на берегу Адидже, разглядывая проплывающие над головой облака? Ты никогда не ощущал поцелуев сухого ветра на твоем лице, никогда не ходил босиком по мокрому речному берегу? Никогда?
- Зато я фехтую лучше тебя, - неуверенно возразил Тибальт, понимая, что аргумент ничего не стоит.
- Это мы еще посмотрим, - хмыкнул Меркуцио и ловким движением вскочил на ноги.
Холодное зимнее небо было совсем серым, каким-то усталым, будто бы тоже болело. Под порывами шквального ветра деревья раскачивались, ветер бил в лицо, и Тибальт сам не знал, что делает сейчас здесь. Хотя нет, знал. Допрыгнув до ближайшей ветки, он ухватился за нее, подтянулся на руках и принялся за дело.
- Какая неожиданность, - усмехнулся Меркуцио, когда в его пропахшую лекарствами и грозой комнату ввалился сын Капулетти с охапкой свежесломанных зеленых веток, - зачем ты притащил мне этот веник и какого черта ломал деревья? Или это не мне? Если это букет даме твоего сердца, то советую поменять его на что-нибудь другое, если таким потом заедут по лицу, мало не покажется. Розами не так больно. Хотя у них шипы…
- Это не букет, - Тибальт, кажется, даже немного покраснел, - и это тебе, да. Ты же любишь деревья. Я подумал…
Меркуцио задумчиво взглянул на него, грустно улыбнулся и кивнул.
- Конечно, я люблю деревья. Очень. Спасибо. Давай сюда, - он забрал из рук Тибальта ветки, осторожно вдохнул запах зелени, леса и ветра, - спасибо...
- Можно… - Тибальт замялся на секунду, глядя куда-то в сторону, - можно я приду завтра?
- Это еще более неожиданно, - заметил Меркуцио, - но можно.
Тибальт сам не понимал, почему пришел снова. И снова. И приходил каждый день, чтобы, сидя на скрипучем полу в комнате, слушать рассказы Меркуцио про лето и солнце, про ветер, цветы и реку, отстраненным взглядом следить за всполохами огня в камине.
В этот день Меркуцио ввалился в комнату с банкой чего-то ярко-оранжевого в руках, гордый, как никогда.
- Это, - заявил он, - грушевое варенье. Я его отвоевал у нашего повара, чуть не получил пару тяжелых ранений и по ушам, зато достал эту банку. И все ради тебя. Видишь, какой я хороший.
- Вижу, - улыбнулся Тибальт, - и теперь ты будешь меня этим кормить?
- Буду, и не надейся на пощаду, это очень вкусно, сейчас сам оценишь. Но, - Меркуцио упал на пол рядом с Тибальтом и принялся открывать банку, - не смей забывать, что больной здесь я, и большая часть банки должна достаться тоже мне. Я жадный, знаешь ли. Держи ложку.
Варенье действительно оказалось невероятно вкусным, но еще больше удовольствия Тибальт получал, наблюдая за тем, как Меркуцио по-кошачьи жмурится, облизывает сладкие губы и откидывает назад тяжелую гриву темных волос.
От этого удовольствия отчаянно горели уши.
Второй день флешмоба
читать дальшеСолнце светило во все окна и все щели, заливало ярким желтым светом полы и стены. Солнечные зайчики прыгали по кровати, по клетчатому покрывалу, по столу, заваленному ворохом бумаг и кистями, заляпанными краской.
Ранняя весна наконец-то пришла в Верону, принесла за собой в город осторожное пение птиц, смех мальчишек на улицах и стук деревянных мечей.
- Даже странно, что мы были когда-то такими же маленькими… - задумчиво произнес Тибальт и прислонился затылком к шершавому стволу дерева. Ватага босоногих мальчишек промчалась мимо, потрясая вырезанными из веток кинжалами и выкрикивая что-то невнятное.
- Ой, можно подумать, ты сейчас очень взрослый, - рассмеялся Меркуцио и потянулся, чтобы взъерошить Тибальту волосы, а тот даже не уклонился, как делал обычно.
- Как ты себя чувствуешь? - встревожено спросил он. Меркуцио только недавно выздоровел полностью, и ему позволили выходить на улицу, Тибальт постоянно беспокоился о том, чтобы тот не заболел снова. И каждый раз смущался своего беспокойства.
- Да, что со мной может случиться! – расхохотался Меркуцио и вскочил на ноги, поднял лицо к небу, зажмурился от яркого солнца, - иди сюда. Ну, иди! Видишь, как тепло? Разве можно болеть, когда вокруг так тепло?
Он взял Тибальта за руку, и племянник Капулетти покорно поднялся, подставил лицо солнцу.
- Да, тепло, - тихо отозвался он и подумал, что рука Меркуцио гораздо теплее.
У Меркуцио длинные волосы, они тяжелой гривой спадают на спину, на белую рубашку. Рукава рубашки закатаны и обнажают смуглые сильные руки с выпирающими косточками на запястьях. Вот уже пятнадцать минут Тибальту хочется коснуться этих косточек губами, но он не позволяет себе этой малости, даже в мыслях не позволяет.
Меркуцио смеется, откидывает волосы со лба, запрокидывает голову, и Тибальт как зачарованный смотрит на его шею, на четкие ключицы, на мелкую капельку пота, стекающую по коже.
Меркуцио говорит что-то, а Тибальт даже не слышит, но послушно качает головой, будто бы да, абсолютно с тобой согласен. Он любуется, он жалеет, что не умеет рисовать, потому что Меркуцио надо нарисовать, черной гуашью по белой бумаге, желательно обнаженным, и от этой мысли Тибальта бросает в дрожь.
Он все еще украдкой разглядывает покусанные тонкие губы и ехидную полуулыбку и не замечает, что Меркуцио грустно смотрит на него, а потом вздыхает и тянется за шелковой лентой, чтобы стянуть волосы в хвост.
- Это была легенда про эдельвейс, - вспоминает Меркуцио и задумчиво улыбается, лежит на траве, опираясь на локти, - очень красивая легенда про красивый цветок. Ты когда-нибудь видел эдельвейсы?
- Наверное, видел, - пожимает плечами Тибальт, - как он выглядит?
- Это такой маленький цветок, похожий на белую звезду, - нараспев произносит Меркуцио, - его называют цветком мечтаний, цветком грез… И цветком любви. Про эдельвейс много легенд, я даже не помню всех…
- Расскажи, - привычно просит Тибальт, раскидывается на траве и закрывает глаза, но даже сквозь плотно сомкнутые веки ощущает свет солнца.
Он уже привык постоянно проводить время с Меркуцио, привык слушать его тихий и мелодичный голос, привык к странным историям, которые Меркуцио рассказывает так, будто бы они происходили с ним лично и совсем недавно.
Поэтому он даже не удивляется, когда поздним вечером в полном одиночестве бродит по лесу, чтобы отыскать маленький цветок, похожий на белую звезду.
Цветок мечтаний.
Цветок грез.
Третий и четвертый день флешмоба.
Природа и люди
шесть из обещанных шестиМеркуцио пропадает еще в начале апреля. Тибальт бы, наверное, беспокоился даже, но он целыми днями сидит над учебниками, совсем позабыв про необходимость хоть иногда появляться на улице. Зубрит право, а ручкой вырисовывает на полях учебника до мелочей знакомый профиль. Весь стол завален учебниками, исписанными тетрадями, распечатанными конспектами и еще какой-то учебной ерундой, а в самом углу прячется кружка с остывшим уже чаем.
Когда в начале июня Тибальт возвращается с первого экзамена, Меркуцио сидит на дереве около дома, болтает ногами в рваных на коленях джинсах, ест яблоко и улыбается.
- Привет, - говорит он Тибальту, спрыгивает с дерева, выкидывает огрызок в траву и подходит ближе. От него пахнет зеленью, пылью, фруктами и каким-то нездешним солнцем.
- Где ты пропадал? – сердито спрашивает Тибальт и отходит на шаг.
- А ты скучал? – насмешливо уточняет Меркуцио и хохочет, откидывая назад тяжелую копну волос. Его хочется то ли ударить, то ли крепко обнять, но Тибальт не делает ни того, ни другого. Только отрицательно качает головой.
- Ничего подобного. Просто беспокоился. Так где?
- То там, то тут… - неопределенно пожимает плечами Меркуцио, - очень много рисовал… О! Кстати! Я тебе подарок привез, - он падает на колени, вытаскивая из травы под деревом свой потрепанный рюкзак и, покопавшись в нем, достает пухлый блокнот с нарисованными на нем идиллическими собачками и кошечками.
- Это что? – приподнимает брови Тибальт.
- Это мои рисунки, - протягивает ему блокнот Меркуцио, - я подумал, тебе понравится. Как твой экзамен?
Через час Меркуцио уходит домой, а Тибальт идет в свою комнату и, забравшись с ногами на диван, начинает листать блокнот. Он зачарованно разглядывает море, лес, пыльную дорогу, и ему кажется, что он сам побывал во всех этих местах. Совсем недавно побывал.
Тибальт так и засыпает в обнимку с блокнотом, а утром от него пахнет зеленью, пылью, фруктами и каким-то нездешним солнцем.
И Меркуцио.
У Тибальта почти нет друзей. Не то чтобы его это так уж сильно волновало, но иногда бывает неприятно. Есть несколько приятелей, с которыми можно выпить хорошего вина после удачно сданной сессии, есть пара однокурсников, с которыми можно обсудить книги и фильмы, а друзей… Друзей нет.
Тибальт сидит на скамейке около университета и листает учебник. Через полчаса начинается очередная пара, нужно к ней подготовиться, но его невероятно сбивают крики и смех. Тибальт поднимает голову. На теплом асфальте, прислонившись к стене здания, сидят Бенволио и Ромео. Черт знает, что они сейчас обсуждают, но лица у обоих довольные, Ромео размахивает руками, рассказывая что-то, а Бенволио качает головой, улыбаясь, перебирает гитарные струны и быстро что-то отвечает. Тибальт бы вовсе на них не смотрел, но сейчас он почти всерьез завидует их дружбе, преданности друг другу… А еще больше начинает завидовать, когда к парочке подходит Меркуцио. Он как всегда растрепан, доволен и насмешлив, быстро кидает какую-то фразу Ромео, улыбается Бенволио, и друзья тут же вскакивают на ноги, начинают взахлеб что-то рассказывать… Тибальт ревнует.
Он вновь склоняется над учебником и думает о тех идиотах, которым все в жизни достается просто так, по праву рождения, а ему… Ему, несмотря на богатого дядюшку, приходится очень многих вещей добиваться самому. Много учиться, всегда прилично и правильно вести себя, всегда помнить о своем положении. Он целыми днями занимается, чтобы сдать экзамен, а эти два раздолбая приходят на него в жесточайшем похмелье и мгновенно сдают все на пять. Даже обидно.
Тибальт поднимает голову и случайно ловит задумчивый взгляд Меркуцио. Нерешительно кивает в знак приветствия, а Меркуцио довольно улыбается и внезапно подмигивает.
Тибальту вдруг начинает казаться, что не все в этом мире он зарабатывает тяжелым трудом. Есть вещи, которые даны ему просто потому, что он существует.
И это единственное, что имеет значение.
Поздним вечером Джульетта приходит в комнату брата, когда он уже почти спит, лежит на кровати, листая случайно попавшуюся книгу, и, кажется, даже не видит букв. Она садится на край кровати, вздыхает, и Тибальт берет ее за руку, осторожно сжимая хрупкие бледные пальцы.
- Что случилось? – ласково спрашивает он. К Джульетте Тибальт испытывает какую-то особую нежность. Наверное, так и нужно относиться к младшим сестрам, но для Тибальта это чувство каждый раз, как в первый, и поэтому он снова удивляется самому себе, но послушно гладит ладонь Джульетты и смотрит на нее снизу вверх.
- Это все неправильно, - хмурится девушка, - почему это все неправильно?
- Что именно ты считаешь неправильным? - с легкой усмешкой уточняет Тибальт, но знает уже, о чем сейчас пойдет разговор.
- Я не хочу идти с ним гулять, - возмущенно говорит Джульетта, - нет, не говори ничего, я знаю, что ты хочешь сказать. Что он красивый, умный, образованный, что у него до черта денег, что это хорошие связи, что он красивый… Я повторяюсь? Да, повторяюсь… Но какая разница, Тибальт? Я просто не хочу.
- Сделай это для мамы, - тихо просит брат, - она будет рада, правда. Сделай это. Погуляй с ним, больше от тебя никто ничего не требует.
- Он ко мне целоваться лезет, - передергивает плечами Джульетта, - меня тошнит.
- А ты просто гуляй с ним и изображай из себя загадочную девушку, - фыркает Тибальт, - ну не знаю я, как вести себя с мужчинами, я же не юная девушка, слава богу.
- А тебе бы пошло… - мечтательно тянет Джульетта, и Тибальт давится зевком.
Девушка легко спрыгивает с кровати, звонко целует брата в щеку и выходит из комнаты.
- Кстати, - громко говорит она из коридора, - скажи своему кавалеру с кистями и красками, чтобы не приходил, когда ты на занятиях, пусть уже выучит твое расписание.
Тибальт нещадно краснеет.
Последние несколько дней Меркуцио появляется дома уже после полуночи. Открывает заднюю дверь своими ключами, на цыпочках поднимается по скрипучей лестнице, хочет зайти на кухню, чтобы захватить с собой в спальню пару пирожков… И натыкается на двоюродного брата.
Парис очень занят. Он сидит на блестящем паркете коридора и вдумчиво штудирует какую-то страшно умную книжку. Приглядевшись, Меркуцио умудряется даже прочитать ее название и не удерживается от ехидного смешка. «Как понравиться девушке», ну надо же… Кто бы знал, что умница и красавец Парис, надежда и опора родителей, нуждается в помощи таких бульварных опусов.
- Явился, не запылился, - тихо ворчит Парис и ставит Меркуцио подножку, когда тот пытается подойти к двери кухни, - папа беспокоится, между прочим. Где опять пропадаешь целыми днями?
- Где пропадаю, там тебя нет, и слава богу, - огрызается Меркуцио, но садится на корточки рядом с кузеном, - тебя это волнует?
- Семью позоришь, - привычно отвечает Парис. Он повторяет эту фразу чуть ли не ежедневно на протяжении последних семнадцати лет, начиная с того самого дня, как четырехлетнего Меркуцио привели в дом его дяди, и он, заплаканный и испуганный, стоял в главном зале. Даже тогда он позорил семью, по мнению Париса, но за столько лет привык уже понимать, что кузен говорит эту чертову фразу без желания обидеть, с одной лишь привычной снисходительной насмешкой.
- Вот кто бы говорил, - фыркает он и откидывает назад волосы, - все еще бегаешь за этой девчонкой?
- Не твое дело, - ворчит Парис, но даже в темноте коридора видно, что он покраснел.
- О, любовь… - насмешливо произносит Меркуцио и садится поудобнее на полу, около брата, - убери отсюда эту дрянную брошюру. Сейчас тебя будет учить профессионал!
Осень приходит в Верону внезапно, город покрывает ковер из шуршащих разноцветных листьев, и Тибальт ждет каждого дня с каким-то непривычным, несвойственным ему нетерпением. Он живет, как будто за несколько дней до дня рождения, когда голову заполняют мысли о том, как все пройдет, что произойдет и, конечно, что же подарят.
После занятий, в небольшом переулке около университета, Тибальта ждет Меркуцио. Он стоит, прислонившись к кирпичной стене, неспешно курит сигарету, слишком яркий, будто его кто-то нарисовал разноцветной акварелью на законченном уже карандашном этюде. Осенний.
- Вас задержали? – спрашивает Меркуцио, выкидывая окурок на асфальт, оборачивается к Тибальту, и тот видит, что он улыбается, - я уже заждался.
- Я в библиотеку заходил, за учебником для дополнительных занятий, - объясняет Тибальт и, повинуясь лукавому взгляду темно-серых глаз, тоже начинает улыбаться.
- Трудоголик, - фыркает Меркуцио и берет Тибальта за запястье, - пойдем. Ты ведь не торопишься? Сейчас в парке так красиво, я хотел немного порисовать, не составишь мне компанию?
И Тибальт послушно идет за ним, мгновенно забыв о том, что обещал быть дома к четырем.
В парке спокойно и тихо. Меркуцио хохочет и, раскинув руки, падает в опавшие листья, говорит что-то, но Тибальт вовсе его не слушает, любуется, с замирающим сердцем скользит взглядом по знакомым до боли чертам лица, по тонким губам, по растрепавшимся от ветра волосам.
«Кажется, я люблю тебя», хочет сказать он, но слова не слушаются, застревают в горле, и Тибальт отчаянно смотрит куда-то в сторону.
А Меркуцио молчит и думает: «кажется, я тебя тоже».
Сразу после последнего экзамена Тибальт выбегает на широкий двор университета, смотрит в безоблачное июньское небо и жадно прислушивается к звукам вокруг: к шелесту дерев, к крикам детей, играющим на площадке в футбол… К знакомому до боли голосу за своей спиной.
- Ромео с Бенволио опять сбежали на очередную репетицию, а мне скучно… Составишь мне компанию?
- Что, компания красивых девушек тебя больше не привлекает? – огрызается Тибальт. Пару дней назад он видел Меркуцио на улице в обществе двух прелестных юных дев, и теперь был полон желания отыграться за свою ревность и неожиданную обиду.
- Компания красивого тебя устраивает меня гораздо больше. Так ты согласен? – голос Меркуцио на удивление спокоен и безмятежен. Тибальт резко оборачивается и успевает заметить легкую лукавую улыбку на губах племянника герцога.
- Звучит так, будто ты предлагаешь мне руку и сердце.
- Неа, только печень и селезенку. У реки сегодня, между прочим, невероятно красиво. Так пойдешь?
- Можно подумать, у меня есть выбор, - вздыхает Тибальт, - все равно ведь за руку потащишь.
- Потащу, - соглашается Меркуцио и действительно берет его за руку.
А у реки и, правда, очень красиво. А еще непривычно спокойно, и Тибальт позволяет себе растянуться на траве, осторожно положив голову на колени Меркуцио. Тот зарывается прохладными пальцами в волосы Капулетти и Тибальт закрывает глаза.
Похоже, сегодня ему досталась лучшая награда за сданный экзамен.
-
-
03.02.2012 в 00:21А хорошие я дала тебе слова, правда?
Потому что... ну... раз написалось такое потрясающее чудо...
Про них, да? Давай про них и продолжать?
-
-
03.02.2012 в 00:22спасибо, хорошая.
да, давай про них и продолжать, мне понравилось про них писать.
-
-
03.02.2012 в 00:26так как и должно быть
спасибо
-
-
03.02.2012 в 00:32мне не хотелось писать про них сложно и вычурно.
я рада, если получилось)
-
-
03.02.2012 в 00:50так и вижу мальчишек)
-
-
03.02.2012 в 01:07-
-
03.02.2012 в 01:19да, они совсем еще мальчишки там)
приятно слышать, что понравилось)
Mirranu,
мррр, рад слышать)
-
-
03.02.2012 в 20:54-
-
03.02.2012 в 20:55я тоже только на картинках. но они красивые очень.
-
-
04.02.2012 в 01:21меня не цепляют эти мальчики, ни вместе ни по отдельности.. но все таки это красиво) вот просто так) как картина)) повесить и любоваться)
-
-
04.02.2012 в 03:48спасибо, Сэнь.
Мне очень важно твое мнение, серьезно.
-
-
04.02.2012 в 23:44это прямо так попало в настроение и желания что не передать! спасибо! )))
мальчики просто прекрасны! ))
есть правда один нюанс )) сижу читаю скажем так, вторую часть. И вот как погрузилась, птички, дети, удары деревянных мечей, солнце, травка... и тут как в малобюджетном романтическом кино, такой звук вжжжик и все сворачивается
что Меркуцио грустно смотрит на него, а потом вздыхает и тянется за резинкой, чтобы стянуть волосы в хвост.
эээм о_о за чем потянулся Меркуцио?
-
-
04.02.2012 в 23:47вот на этом месте я завис. там же чем-то закалывали, связывали волосы в хвост.
я только не помню чем, мне стыдно, знаю. надо поменять на что-нибудь более... подходящее времени.
-
-
04.02.2012 в 23:50завязывали. лентой, кожанными шнурками, еще были такие штуки, черт вот вспомнить бы как назывались, похожи на заколки чем-то, такой деревянный или если богатая семья, в камушках их метала дуга, и сквозь отверстия в ней, штырек
-
-
04.02.2012 в 23:51ага, все, понял, спасибо) я так и подумал, в общем-то, но...) щас исправлю)
-
-
04.02.2012 в 23:54-
-
06.02.2012 в 23:46да! странно почему-то я не заметила этого коммента раньше ))комп зараза издыхал ))
боже! какие же они у тебя классные! люблю не могу! каждый раз читаю и улыбка до ушей! спасибо что пишешь по ним!!
зайци!!
Вот это особенно любимое!! ) *-) :
- Кстати, - громко говорит она из коридора, - скажи своему кавалеру с кистями и красками, чтобы не приходил, когда ты на занятиях, пусть уже выучит твое расписание.
ужасно сожалею что не могу выдрать всех любимых цитат, а их море)) телефон не позволяет такой роскоши.
Пиши, не бросай их!!! )))
-
-
07.02.2012 в 00:01вот да, я тоже этой фразой горжусь х)
как же я их брошу, они завязнут без меня и никогда не поцелуются х)
-
-
08.02.2012 в 01:54-
-
08.02.2012 в 02:45остальные хуже?
но я рад, что тебе понравилось)
-
-
08.02.2012 в 03:05-
-
12.02.2012 в 23:04все-таки отличная идея с переносом в "современность"
-
-
12.02.2012 в 23:05Хотя бы в мыслях.
-
-
12.02.2012 в 23:06даа, она мне тоже очень нравится х)
senor.Salieri,
а лучше вживую. но лето уже совсем скоро)
-
-
12.02.2012 в 23:58Последняя зарисовка по настроению напоминает "Девочка покорившая время" - так и видится жаркое лето, зелень и квадраты света на мраморном полу в прохладных коридорах учебного заведения.
Чудно в общем
-
-
13.02.2012 в 00:42вот да, я именно это и представлял)